Стратегия социально-экономического развития африканских стран
За достаточно длительный срок независимого существования стран Африки южнее Сахары их экономика, несмотря на богатые запасы продовольственного и минерального сырья, не превратилась в жизненно важный компонент современной структуры мирового хозяйства. Вместе с тем этот регион до настоящего времени остается для стран с развитой рыночной экономикой, прежде всего европейских, не только источником различных проблем, как например, СПИД и неконтролируемая иммиграция, но и неизменно важной зоной экономических интересов.

Экономика стран региона, наряду с богатыми ресурсными возможностями, обладает большим производительным потенциалом, который в той или иной степени реализуется в ходе рыночных преобразований. Степень такой реализации зависит не в последнюю очередь от особенностей хозяйственной психологии африканцев. Будучи у большинства населения нерыночной в западном смысле этого слова, она обусловливает существование особой цели их деятельности в системе товарно- денежных отношений: стремление не столько к достижению результата, максимизации прибыли, сколько к осуществлению самого процесса создания продукта и его продажи.

В этой ситуации вряд ли следует ожидать поступательного становления национальных и региональных рынков в Тропической Африке в отличие от развитых стран. Этот процесс происходит и будет, видимо, впредь происходить рывками, с использованием различных способов для того, чтобы добиться слаженности действия хозяйственного механизма и интегрировать отсталые экономики стран региона на новых для них условиях в мировое хозяйство. Поэтому можно предполагать, что сохраняется возможность появления новых рынков с отличными от западных образцов «пусковыми механизмами» развития. А поскольку особенности складывания рынка всегда связаны с соотношением различных форм собственности в экономике, то и динамика развития «вновь формирующихся рынков» предопределяется состоянием экономики этих стран в предыдущие периоды и господствовавшими тогда концепциями развития, диктовавшими характер функционирования хозяйственного механизма.

Следует заметить, что понятие «концепция развития» часто используется в экономической науке наравне с понятием «стратегия развития», и воспринимаются они нередко как синонимы. Между тем концепция социально-экономического развития, разрабатываемая в научных кругах, носит достаточно обобщенный характер, меняется, как правило, реже, чем стратегия, лишь в связи со значительными социально-политическими сдвигами в обществе и закрепляется затем на довольно продолжительное время. Применительно к африканской действительности сложно в настоящее время говорить об устоявшейся концепции развития, признанной всеми экономическими агентами. Речь может идти, скорее, о той или иной стратегии, представляющей собой определенный план действий по достижению определенных показателей качества жизни, план, ответственность за реализацию которого несут государственные институты.

Толчком к замене одной стратегии на другую, предлагаемую в кач стве альтернативного пути достижения прежней цели в изменившихся условиях, служит недостаточная результативность действующей стратегии, что определяется соотношением между приобретениями и потерями от ее реализации. Так происходило и в Африке в течение 1960-х-1990-х годов, когда стратегии, поочередно применявшиеся для кардинального повышения эффективности развивающейся экономики, влекли за собой, наряду с определенными успехами, также и более или менее крупные неудачи. Возможно, одной из причин этого стала односторонность предлагавшихся стратегий: они либо не учитывали социальные аспекты развития, либо, напротив, придавали им главенствующее значение.

Вплоть до конца 1970-х годов монополия на разработку концепций и соответствующих им стратегий развития стран Африки принадлежала западной экономической мысли. Последовательно сменяли друг друга: стратегия ускоренной индустриализации с упором на капиталоемкие отрасли производства, основное внимание уделялось ускорению темпов экономического роста, величине и структуре накопления, выбору технологии, методам финансирования; стратегия «перераспределение с ростом», или «эгалитарный рост», ориентированная, прежде всего, на борьбу с нищетой, в том числе путем расширения производительной занятости; стратегия «основных нужд» (basic needs), основывавшаяся на новом подходе к трудовым ресурсам, как к самостоятельному объекту хозяйствования с целью обеспечить население продовольствием и доброкачественной питьевой водой, социальными услугами, здравоохранение, образование, жилье и др.

Неутешительные экономические результаты 1960-1970-х годов и, как следствие, разочарование в западных стратегиях, выдвигавших в качестве главной цели развития экономический рост, а в качестве главного средства ее достижения преимущественное использование внешних факторов, в первую очередь иностранного частного капитала и помощи развитых стран, подвигли африканских политиков на разработку новой стратегии «опоры на собственные коллективные силы и ресурсы», основанной на принципе самообеспечения. Закрепленная в Лагосском плане действий 1980 г., эта стратегия основной упор делала на промышленное развитие стран континента. Однако, как известно, и этот план действий не был реализован.

Сохранявшаяся в 1980-1990-е годы кризисная экономическая ситуация вынудила африканские государства принять предложенные Международным валютным фондом (МВФ) и Всемирным банком (ВБ) программы финансовой стабилизации и структурной перестройки экономики с целью адаптации ее к условиям мирового хозяйства. Выполнение основных пунктов этих программ в целом расширило рыночные возможности африканских стран, хотя в то же время усугубило некоторые старые проблемы, такие, как инфляция и безработица, и создало целый ряд новых, прежде всего в социальной сфере, вследствие роста имущественного расслоения населения.

В 2000-е годы, несмотря на определенные достижения в ходе либерализации экономики, в странах континента резко обострилась проблема бедности, более 340 млн африканцев, или более 42% населения, имеют доход менее 1 долл. США в день на человека. Кроме того, при заметном ускорении темпов роста ВВП Африки, по другим показателям увеличился разрыв между нею и остальным миром -например, разрыв между странами Тропической Африки и странами-членами ОЭСР по уровню дохода на душу населения составлял в 1970-1980-х годах 1:12, а в 2000 г. - 1:202. Это означает фактическое увеличение маргинализации континента в мировой экономике.

В этих условиях ученые и политики как в Африке, так и на Западе ищут пути выхода из создавшейся ситуации, предлагая различные новые концепции и стратегии развития стран континента. Некоторые из них строятся по принципу «новое - это хорошо забытое старое», другие апеллируют к вызовам новейшего времени. Так, французский ученый А. Шушан-Вердье предлагает несколько отличающуюся от описанной выше схему эволюции концепции экономического развития: от либеральной модели «слаборазвитости» sous-développement, сформулированной в начале 1960-х годов У. Ростоу, и концепции «экономики развития» l'économie du développement француза Ф. Перру (Francois Perroux, 1969 г.) к предложенной МВФ и ВБ стратегии структурной перестройки экономики 1980-1990-е годы.

Выделяя в качестве основных характеристик современной Африки кризис государства и экономическую и человеческую бедность, А. Шушан-Вердье предлагает сконцентрировать внимание на реальном проведении политики финансовой либерализации посредством, прежде всего, преобразования банковских структур. Разнообразие африканских финансовых систем диктует необходимость развивать финансовое измерение экономической политики, считает исследователь, предлагая, таким образом, продолжать рыночные преобразования на континенте в соответствии с несколько видоизмененными программами ВБ и МВФ.

Среди исследований, посвященных переосмыслению реальных парадигм экономического развития с точки зрения усиления его рыночной направленности, привлекают внимание две работы: книга специалиста по проблеме долгов развивающихся стран Э. Петтифор «Грядущий первый мировой долговой кризис» и монография П.Р. Гонсалеса «Истощение: как глобальные нехватки меняют экономическую парадигму».

По мнению Э. Петтифор, при выборе варианта развития для стран с низким уровнем ВВП, включая африканские страны, необходимо внимательно изучить историческое становление западной модели развития. Ведь развитые экономики изначально базировались на трех ключевых отраслях - сельском хозяйстве, текстильной промышленности и строительстве, которые могут накормить, одеть и приютить людей. Основанная на предоставлении кредитов стратегия МВФ, поощряя развивающиеся страны экспортировать сырье, подрывает в них как сельскохозяйственное производство для собственных нужд, так и местное предпринимательство и навязывает обществу импортные продовольствие и потребительские товары.

В то же время в развитых странах именно эти три ключевых сектора экономики сильно защищены государством. Поэтому, считает автор, африканские и другие бедные страны должны выявить эти двойные стандарты западных кредиторов, заменив лозунг «Делай, как они говорят» «Do as they say» на лозунг «Делай, как они делают» «Do as they do». Африке стоит следовать модели развития Великобритании и других западных стран и не форсировать дальнейшее развитие, пока не возрастет способность населения к сбережению. На заре промышленной революции 1760-1780 британские инвестиции составляли менее 10%, а возможно, и менее 5% ВВП. Это означает, что наиболее передовой по тем временам экономике потребовалось направить более 90% своих сбережений на непосредственное потребление. И только по достижении первичного прорыва большая их доля стала направляться на инвестирование. Так же надо поступить и Африке.

Реализации этой вполне привлекательной модели препятствуют два обстоятельства: во-первых, у населения отсталых стран очень мала возможность делать финансовые сбережения. Правда, в последние годы в Африке появились институты микрофинансирования, такие, как тонтины в Камеруне или группы «naam» в Буркина-Фасо, которые способны мобилизовать финансовые ресурсы населения. Во-вторых, многие эксперты по проблемам развития настаивают на том, что бедные страны должны наверстывать, догонять развитые страны.

Между тем, как справедливо считает Э. Петтифор, достойное существование африканского населения возможно лишь в том случае, если ему обеспечен доступ к самому необходимому - еде, одежде, жилью, образованию и медицинским услугам. Этого можно достичь и без долговых обязательств перед Западом. К сожалению, такая постановка вопроса пока не актуальна, хотя идея о ключевых отраслях экономики, являющихся не источниками дохода, как в рассматриваемой ниже концепции «молодой отрасли», а средством подъема уровня и качества жизни населения, представляется вполне перспективной.

Совершенно иная позиция представлена в книге П.Р. Гонсалеса. Констатируя тот факт, что «третий мир» - это потенциальный рынок, он выделяет три ограничения, препятствующие в настоящее время его превращению в полноценный реальный рынок. Первое ограничение - низкая покупательная способность населения как следствие зависимости развивающихся стран от международных займов, значительная часть которых, в свою очередь, направляется на оплату импорта. Второе - это большой внешний долг, который отнимает ресурсы внутреннего рынка и отвлекает доходы в иностранной валюте на оплату процентов по кредитам. Наконец, в работе, в отличие от других исследований, указано третье ограничение - нарастание дефицита всех факторов производства, прежде всего природных ресурсов.

По мнению П.Р. Гонсалеса, применяемая в экономической науке парадигма исходит из того, что два производственных фактора - земля, природные ресурсы и труд неограниченны, а дефицитным фактором производства является капитал в денежной, технологической либо товарной форме. Интенсифицируя использование капитальных ресурсов для увеличения производства, человечество быстро истощает запасы незаменимого сырья и питьевой воды. В связи с этим исследователь предлагает использовать новую экономическую парадигму, при которой дефицитным фактором производства признаются запасы невоспроизводимых природных ресурсов, прежде всего нефти, лесов, питьевой воды.

Обе представленные позиции, несмотря на весьма существенные различия между ними, сходятся в том, что формирование рынка, дабы избежать саморазрушения экономики, не должно производиться исключительно рыночными методами. Экономическая система как механизм разрешения двуединой проблемы редкости ресурсов и выпуска продукции должна быть смешанной, то есть регулироваться совместно институтами государства и рынка. Это лишний раз подтверждает тот факт, что целью большинства предлагаемых в настоящее время концепций является решение краеугольного вопроса: о приоритете экономического роста или экономического развития.

Из двух главных показателей экономического роста, увеличение валового внутреннего продукта, ВВП, за год и увеличение дохода на душу населения за год последний в большей степени отражает реальные изменения в уровне жизни населения. В большинстве стран Африки темпы роста населения стабильно опережают темпы роста ВВП, поэтому на фоне роста первого показателя второй, как правило, отстает. Достижение высокого темпа экономического роста - это одна из четырех основных целей макроэкономической политики, наряду с обеспечением полной занятости, предотвращением инфляции и поддержанием равновесия платежного баланса. Однако экономический рост может не повышать реальный уровень жизни населения, если он не увеличивает объем потребляемых населением товаров и услуг и предоставляемых общественных благ, медицина, образование и т.п.. Более того, быстрый экономический рост, особенно основанный на расширении экспорта невоспроизводимых природных ресурсов, может приводить к их исчерпанию и к загрязнению окружающей среды.

Нередко более низкий старт дает возможность развить большую скорость, но это не означает первенства на финише. Это мы и наблюдаем в Африке, демонстрировавшей в последние годы более высокие темпы прироста ВВП, чем прежде, и даже более высокие 5,5-6% в год, чем среднемировые 2-3%. Между тем среднегодовой темп прироста населения в Субахарской Африке (ССА) по-прежнему вдвое превышает среднемировой показатель в 2000-2010 гг. - 2,3 и 1,2% соот- ветственно, тогда как ВВП на душу населения почти в 4,4 раза уступает среднемировому показателю за тот же период 1790 и 7840 долл. США по ППС соответственно.

В среднем за период с 2000 по 2010 г. темпы экономического роста составили в 15 странах континента более 4% в год. Соответственно увеличились и темпы роста ВВП на душу населения: с - 0,4% в 1991-2000 г. до 1,5% в 2010 г. Однако за ростом общеафриканского ВВП, превысившим в 2005-2007 гг. планку в 5%, стояли в основном высокие мировые цены на экспортные энергоносители, темп прироста экспорта увеличился за два года в 5 раз: с 1,1% в 2003 г. до 5,8% в 2005 г., высокие темпы роста инфляции, нередко завышенные национальные макроэкономические показатели и увеличившийся в 2000-е годы приток из-за рубежа финансовых ресурсов, в большинстве своем неосвоенных.

Разрыв в темпах роста ВВП африканских стран, являющихся нетто-экспортерами и нетто- импортерами нефти, резко увеличился. Если в 1998-2004 гг. темпы роста стран из первой и из второй группы составляли соответственно 4,5 и 3,6%, то в 2010 г. - уже 7,4 и 4,7%. Что касается инфляции, то высокие темпы ее роста провоцировались не только ростом цен на энергоносители, но и факторами внутри и внешнеполитической нестабильности как 1600% в 2006 г. в Зимбабве, хотя, согласно официальным данным, они составляли тогда около 4%, то есть ниже, чем в 2005 г. 4,7%.

Проблемами ускорения собственно экономического роста занимаются в основном международные экономические организации. Правда, и они при разработке своих программ все больше обращают внимание не только на технико-экономические, но и на социальные аспекты, а в ряде случаев и на долгосрочные возможные гуманитарные последствия реализации этих программ.

Ярким примером такой трансформации стали изменения в программах МВФ и ВБ по проведению структурных преобразований в экономике развивающихся стран, прежде всего африканских. Начавшись в 1980-е годы с жестких мер в области финансового контроля, ослабления государственного регулирования и резкого изменения структуры собственности, действия по либерализации экономики были впоследствии в какой-то степени скорректированы под давлением резко ухудшившейся социально-экономической и общегуманитарной обстановки в этих странах. С 1990-х годов все большие коррективы в экономику африки стала вносить и набирающая темп глобализация. Поэтому, хотя ключевой подход экономистов-чиновников к вопросу о приоритете экономического роста остался практически неизменным, они вынуждены в той или иной степени пересматривать принятые прежде установки.

Один из наиболее известных экспертов Дж. Стиглиц, лауреат Нобелевской премии в области экономики, бывший главный экономист и вице-президент Всемирного банка, задавшись ключевым вопросом макроэкономики: «Что такое "рост"?», высказался в поддержку свободной торговли, так как рост торговли ведет к экономическому росту. При этом он осуждает так называемый «рыночный фундаментализм», а именно подход, согласно которому «свободный» рынок превосходно решает все проблемы экономического роста.

Развивающаяся экономика в условиях свободной торговли растет, а слаборазвитая стагнирует. При этом если внешнеторговые тарифы сохраняются на высоком уровне, то отсталая экономика в краткосрочной перспективе терпит убытки и лишь по прошествии времени начнет расти. Вместе с тем в условиях глобализации, которая способствует определенному размежеванию стран, что необходимо для поддержания экспорта, процесс и степень взаимовлияния роста торговли и роста ВВП различны для стран с разным уровнем развития.

По мнению Дж. Стиглица, обосновать ускорение экономического роста можно при помощи одного из трех теоретических подходов: во- первых, общепринятых теорий повышения конкурентоспособности, делающих упор либо на сравнительные преимущества той или иной страны, либо на ее однократный выигрыш от либерализации экономики. Во-вторых, при помощи теорий, базирующихся на передаче технологии от развитых стран к развивающимся, и, наконец, в-третьих, с позиций предлагаемой им для практического использования в развивающихся странах теории молодой экономики «infant economy», базирующейся на переливе факторов производства из одного сектора в другой. Реализация этой теории на практике невозможна без государственной поддержки, так как находящиеся в начальной стадии развития «молодые» отрасли сталкиваются с такими проблемами, как барьеры входа на рынок, субсидирование, экономия от масштаба и монополистическая конкуренция.

В данном подходе четко просматривается изменение отношения к государству: переход страны от «инфантильного» состояния к экономическому росту на базе расширения экспорта, как это произошло в Корее, на Тайване и в других странах Юго-Восточной Азии, невозможен без одновременной поддержки промышленного сектора государством, значит, и теория экономического роста, и политика в интересах роста должны постоянно находиться в центре внимания национальных правительств.

Проблема соотношения количественных характеристик -рост и качественных преобразований экономики -развитие является одной из наиболее острых в современной научной литературе. В этом отношении представляет интерес предложенная М. Ниссанке и А. Синдзингре модель экономического роста с равноправным участием -shared growth, учитывающим интересы бедных слоев населения -pro poor growth. По мнению исследовательниц, в Субсахарской Африке создана модель неравноправного роста, от действия которой страдают, прежде всего, бедные слои населения. Поэтому в странах ССА необходимы институциональные преобразования, нацеленные на достижение в перспективе «равноправного роста».

В новейших исследованиях проблем взаимосвязи между бедностью и неравенством, с одной стороны, и экономическим ростом, с другой стороны, все чаще ставится под сомнение идея компромиссного соотношения между ростом и справедливостью, постулируемая в классических теориях. Оценивая выводы этих теорий, М. Ниссанке и А. Синдзингре рассматривают конкретные институциональные условия в странах ССА, препятствующие выходу их экономических систем из ловушки бедности: это, прежде всего, низкий уровень равновесия, характерный для слабого экономического роста, а также сохраняющееся неравенство в распределении доходов и неодинаковые возможности доступа к национальному богатству.

Таким образом, решение проблемы экономической эффективности, напрямую связанной с ускорением экономического роста, наталкивается в условиях африканских стран на низкую производительность ресурсов, которая, в свою очередь, препятствует увеличению совокупного спроса, основы экономического роста. Необходимые для изменения ситуации преобразования в хозяйственной структуре тормозятся низким уровнем инвестирования. Между тем финансовые средства, поступающие из-за границы на эти цели, в условиях высокой коррумпированности государственных служб расходуются нецелесообразно, а при распределении доходов, полученных благодаря удачной внешнеторговой конъюнктуре последних лет, сохраняется и даже усугубляется неравенство различных групп населения.

Одной из попыток преодолеть сложившуюся ситуацию стало появление новой концепции, исходящей из необходимости объединить реальные рыночные процессы, идущие в странах Африки, с теоретически выстроенной стратегией развертывания социально ориентированного развития - концепции возникающих рыночных экономик, «emerging markets».