В начале июля президент Египта Мухаммед Мурси - представитель движения «Братьев­мусульман» был отстранен от власти военными и арестован после многомиллионных митингов с требованием его ухода. О причинах и возможных сценариях развития событий мы говорим с директором Института востоковедения РАН Виталием Наумкиным.

- Виталий Вячеславович, каковы, на ваш взгляд, причины того, что всего через год после парламентских и президентских выборов значительная часть египтян вновь вышла на улицы, требуя отставки президента?

- «Братья-мусульмане», точнее созданная ими Партия свободы и справедливости, - ПСС получили на парламентских выборах наибольшую часть голосов избирателей, заняв 47% мест в нижней палате парламента. Во втором туре президентских выборов представитель ПСС Мухаммед Мурси лишь ненамного опередил своего соперника Ахмада Шафика, ставленника светских сил, связанного с прежним режимом - 51,73% против 48,27%. Тем не менее Мурси был избран президентом демократическим путем. Ему удалось провести исламизированный вариант новой Конституции - он, к примеру, не гарантировал права женщин, хотя на референдум явились лишь 31,7% избирателей, из них 64% высказались за принятие Конституции, что реально было волеизъявлением лишь примерно одной пятой их части. И все же свергнутый военными режим, в чем бы его ни обвиняли, пользовался доверием значительной части населения - переворот возглавил председатель Высшего совета вооруженных сил и министр обороны генерал Абдель Фаттах ас-Сиси.

Однако президент и верное ему правительство не смогли оправдать отчасти завышенные ожидания сограждан. Народ рассчитывал, что после свержения Мубарака жить станет легче, в стране ликвидируют коррупцию, повысится уровень жизни, возникнут возможности для самореализации населения, будет покончено с безработицей, появятся новые рабочие места, пойдет приток инвестиций и т.п. Но после любой революции уровень жизни, как правило, всегда снижается, по крайней мере на начальном этапе, а население не было к этому готово. Сами же «Братья-мусульмане» не были готовы к управлению такой сложной и огромной страной, как Египет, да еще в столь тяжелый период, когда экономика сильно пострадала от многих месяцев волнений.

Кроме того, несмотря на заявления о приверженности демократии и даже заимствовании некоторых западных ценностей, они очень быстрыми шагами стали трансформировать государственные институты в сторону исламизации. Это встретило жесткое противодействие со стороны целого блока сил, не голосовавших за исламистов. В кадровой политике режима была заметна линия на исламистскую монополию, а назначение на должности ряда фигур вызывало отторжение у многих - так, губернатором Луксора был назначен представитель «Исламской группы», боевики которой в ноябре 1997 года в этой же провинции совершили массовое убийство иностранных туристов. Но описывать ситуацию как противодействие двух блоков тоже было бы ошибкой, ведь со светскими силами сблокировалась и часть религиозного электората.

Люди, вышедшие два года назад на площадь Тахрир, хотели свободы, участия в управлении страной. Они выступили против монополизации власти кланом Мубарака и коррумпированной бюрократической элитой, вроде бы победили, но вдруг увидели, что ей на смену приходит новая элита, которая быстро бюрократизируется, монополизирует власть и так же не собирается пускать во властные структуры тех, кто не является ее сторонником. Но при этом «Братьям» не удалось сменить руководство ни в армии, не принимавшей «Братьев», ни в МВД, ни в судейской корпорации, ни в целом ряде крупных профсоюзных структур, составляющих все то, что в Египте принято называть «глубоким государством». Государство стабильно, пока эти структуры подчиняются формальным высшим структурам - президенту, парламенту. Как только нарушается эта связь, «глубокое государство», опираясь на «арабскую улицу», способно менять ситуацию, что и произошло в Египте.

Надо сказать, что движение «Братьев­мусульман» и ПСС - бюрократические структуры с пожилым руководством. Неслучайно именно молодежь, начавшая египетскую революцию, была особенно недовольна «Братьями». Против них и ПСС фактически выступили их коллеги и соперники по блоку исламистских сил -салафитская партия «Ан-Нур», которые после парламентских выборов получили более 24% мест в нижней палате парламента.

«Ан-Нур» - партия даже более радикальная и консервативная, чем «Братья» - кстати, по их списку в парламент прошли представители еще более радикальной «Исламской группы», которая, тем не менее, имеет в своем составе значительно больше молодых харизматичных людей, успешно привлекающих на свою сторону исламски ориентированную молодежь. Руководство салафитской партии против военных не выступило и даже выразило готовность сотрудничать с новыми властями после переворота. Существенно, что переворот поддержал и главный богословский центр Египта - университет Аль-Азхар и его шейх - один из главных духовных авторитетов для египетских мусульман и для многих суннитов за пределами страны. Аль-Азхар, как опора просвещенного ислама, и салафиты сыграли важную роль для легитимации переворота и привлечения на сторону нового руководства симпатий религиозно настроенного электората.

- Но дело, судя по всему, не только во внутренних противоречиях. Иран и Турция, например, обвинили в перевороте Израиль...

- Если говорить о зарубежных патронах разных политических сил Египта, то «Братья-мусульмане», к примеру, пользовались неограниченной поддержкой такого государства, как Катар. За спиной салафитов стоит, в первую очередь, Саудовская Аравия. Саудовский монарх король Абдалла уже через два часа после отстранения от власти президента Мурси заявил о своей поддержке нового руководства во главе с генералом ас-Сиси, а позже прислал поздравительную телеграмму временному президенту Адли Мансуру. Более того, Египет, находящийся в ужасающем экономическом положении - сегодня оно еще хуже, чем при «Братьях», рассчитывает на помощь монархий Персидского залива. Они уже пообещали новым властям $12 млрд: $5 млрд - саудовцы, $3 млрд - ОАЭ и $4 млрд - Кувейт.

Катар, который вел свою игру, полностью «вложившись» в «Братьев­мусульман», с падением и арестом Мурси получил серьезный удар по своему престижу. Но как члену сообщества Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива катарским правителям пришлось заявить о том, что Катар продолжит помогать Египту в решении экономических проблем.

Что касается влияния других внешних игроков, то турецкое руководство, действительно, сразу же после отстранения от власти Мурси выступило с осуждением акции египетских генералов и обвинило в инспирировании переворота Израиль. Иран, подождав три дня, также обвинил египетских военных в том, что их акция якобы была организована США и Израилем, при этом в Тегеране напоминали, что ас-Сиси обучался в США и Великобритании. Некоторые аналитики считают, что причиной провала Мурси явилась его попытка нормализовать отношения с Ираном, что было неприемлемо для его партнеров за рубежом - на Западе и в странах Персидского залива, поскольку Саудовская Аравия сегодня рассматривает Иран едва ли не как своего главного противника. Кстати, генерал ас-Сиси и его ближайшие сподвижники в течение последних лет поддерживали тесные отношения с Израилем по целому ряду вопросов. Да и в командовании египетской армии и сил безопасности Вашингтон всегда видел основную силу, гарантирующую приверженность Египта обязательствам, вытекающим из мирного договора с Израилем. Собственно, вся военная помощь США Египту и была платой за Кэмп-Дэвид.

Я не являюсь сторонником теории заговоров. На мой взгляд, политические силы Египта, имеющие самый длительный исторический опыт в арабском мире, достаточно зрелы, чтобы самостоятельно решать свои внутренние проблемы, тем не менее военные, безусловно, рассчитывали на поддержку или хотя бы нейтралитет арабских монархий Персидского залива и государств Запада.

- Окажутся ли военные более успешными менеджерами, чем «Братья-мусульмане»? Смогут ли они хотя бы отчасти решить экономические проблемы страны в ближайшее время?

- Все зависит от эффективности вошедших в новое правительство технократов и управленцев, от профессионализма этих людей, в какой-то степени и от того, как пойдут дальнейшие переговоры Египта с Международным валютным фондом. Были слухи, что буквально перед переворотом Мурси и правительство «Братьев» приблизились к подписанию соглашения с МВФ, на помощь которого они очень рассчитывали. Без новых займов страна не сможет решить целый ряд финансовых проблем, требуется реструктуризация долга, нужны инвестиционные программы. Сегодня шансы на подписание такого соглашения есть, поскольку Запад быстро «сдал» Мурси и поддержал новое руководство. Но оговорил эту поддержку тем, что военные должны как можно скорее провести в стране выборы. И Египту ради сохранения поддержки Запада придется пойти на возвращение к демократическому правлению. Кстати, во время недавнего визита Верховного представителя ЕС по иностранным делам и безопасности Кэтрин Эштон в Египет баронесса потребовала от властей освободить Мурси, находящегося под стражей.

Уже сейчас понятно, что военные видят себя гарантами срединного, умеренного пути развития Египта, определенной модели государства - ее можно определить как модель «демократии, управляемой военными». Отступление от конституционной модели, созданной с участием светских и религиозных сил, будет заблокировано военными, которые сохранят свои позиции.

- А контроль над экономикой они тоже сохранят?

- Контроль военных над экономикой противоречит рыночным принципам. Военные, армия в соответствии с рыночной моделью не должны заниматься экономической деятельностью. Я думаю, что Запад и страны Персидского залива, продвигающие концепцию рыночной экономики, будут давить на военных, с тем чтобы они сдавали экономические позиции гражданским корпорациям, новым людям, предпринимателям и т.д.

- Известно, что салафиты не вошли в состав временного правительства. Как бы вы прокомментировали это? У них произошел раскол с военными? Или же они просто предпочли остаться за сценой, чтобы не брать на себя явную ответственность за возможные неудачи?

- Ситуация в Египте столь динамично развивается, что я бы не рискнул давать скоропалительные оценки и непродуманные прогнозы.

- Что в таком случае сейчас происходит в стране? Спадает ли волна в поддержку Мурси? Каковы сегодня политические предпочтения египтян?

- Похоже, что волна скорее спадает. «Братьям- мусульманам» не удалось вывести на улицу то количество людей, которое они планировали. Протестующих против Мурси оказалось значительно больше, хотя раскол в обществе остается. Но я надеюсь, что военные все-таки справятся с ситуацией и не допустят скатывания страны в гражданскую войну.

Однако нельзя сбрасывать со счетов, что им тоже не все удается осуществить из задуманного. Они, например, видели в качестве премьер-министра бывшего директора МАГАТЭ Мухаммеда аль-Барадеи. Но против выступили салафиты и некоторые националистические группы, и аль-Барадеи стал вице-президентом, отвечающим за внешнюю политику. В условиях, когда проведение внешнеполитического курса практически находится в руках военной корпорации, этот пост скорее носит церемониальный характер. Кроме того, ключевыми для страны сейчас являются вопросы, связанные с внутренней политикой и управлением экономикой.

Пока политический ислам и движение «Братьев­мусульман » потерпели неудачу. Как сказал один арабский комментатор, с «Братьями-мусульманами» безуспешно пытались покончить президент Насер, потом президент Садат, президент Мубарак, но удалось это сделать только президенту Мурси. Часть своего электората «Братья» сохранили и будут сохранять, но он значительно уменьшится по сравнению с прошлым годом. Часть их сторонников уйдет к салафитам и «Исламской группе». И хотя дискредитация правления «Братьев» может вызвать рост недоверия ко всем исламистам, я не исключаю, что в случае проведения выборов салафиты получили бы около 30% голосов. Вполне допускаю, что движение «Братьев­мусульман» может расколоться. Какое-то крыло, возможно, пойдет на сотрудничество с новым режимом; какое-то займет непримиримые позиции. Кто-то уйдет в тень. Значительная же часть египтян поддержит лагерь светских сил, чувствующий себя сегодня победителем.

Важно отметить, что поражение «Братьев» в Египте отзовется во всех странах Арабского Востока. Египет исторически и в культурном, и в цивилизационном отношении является основой арабского мира. Уже наметился явный спад в волне исламистского подъема, охватившего весь арабский мир. Кризис испытывают исламские силы в Тунисе - партия «Ан-Нахда», ведущая себя гораздо осмотрительнее, чем ее египетские единомышленники. Даже в такой высокоразвитой и экономически процветающей стране, как Турция, общество тоже бурлит, там тоже существует недовольство немалой части населения шагами правящего режима в направлении исламизации.

В целом происходит процесс бурной трансформации большого региона, перекройки политического ландшафта Ближнего Востока. Так, Саудовская Аравия разошлась с Катаром и поддержала египетских военных, выступив, по сути, против «Братьев­мусульман». В одном лагере в отношении Египта оказались Иран и Турция. Несмотря на все разногласия по сирийской проблеме они поддержали свергнутого президента и посчитали военный переворот по разным соображениям противозаконной акцией.

Связана эта трансформация с появлением такого политического фактора, как «арабская улица», начавшая диктовать свою волю политическим элитам. Это новая форма давления на власть, которой пользуются альтернативные оппозиционные элиты, совершая акции, не вписывающиеся в нормы легальности. Турецкий премьер Эрдоган с началом выступлений в Турции резонно заявил, что люди должны решать вопрос о том, править или нет тому или иному правительству или президенту, через выборы: недовольны - пришли на выборы, проголосовали за другого. Но в Египте не дождались новых выборов. Миллионы протестующих вышли на улицы, а определенная группа государственного истеблишмента, которую не сумел подчинить себе Мурси, осуществила переворот.

Причем, как только в Египте произошел переворот, начались новые демонстрации в Турции. Турецкий премьер Эрдоган, опасаясь, что этим может воспользоваться некая сила, собрал закрытое совещание, где обсуждалось возможное реагирование Анкары на подобные события. Стоит пояснить, что правящая в Турции Партия справедливости и развития является наследницей движения «Братьев­мусульман», хотя и принимает светский характер турецкой государственности. При этом у премьер-министра Эрдогана сложные отношения с армией. В ней еще сильны оппозиционные настроения, несмотря на то что много офицеров и генералов было уволено, часть генералитета была обвинена в попытке совершить государственный переворот и находится под судом и следствием.

- Имеют ли значение для нас события в Египте, помимо возможного опасения туристов ехать туда на отдых?

- На мой взгляд, последние события в Египте прямого воздействия на наши отношения с этой страной оказывать не будут. Экс-президент Мурси начал с российским руководством переговоры об определенных проектах экономического сотрудничества - в нефтегазовой сфере, в сфере атомной энергетики, и я уверен, что новая власть сохранит интерес к этим проектам. Она может обратиться к нам и за финансово­экономической помощью - к примеру, в виде поставок пшеницы. Если Египет избежит кровопролитного сирийского сценария, а я надеюсь, что это удастся сделать, то у нас будет шанс продолжать линию на сотрудничество с новыми властями.

- А что означает поражение «Братьев­мусульман» в Египте для мусульманских регионов России?

- Я думаю, что сохранится противоборство между школами традиционного ислама, господствующими в России - более толерантными, умеренными и просвещенными, и сторонниками радикального зарубежного, ближневосточного ислама, кем бы он ни был представлен: «Братьями-мусульманами», салафитами или иными течениями, которые стремятся навязать нашим мусульманам свою интерпретацию религии. Так что ослабление волны торжествующего исламизма и отрезвление лидеров политического ислама нам только на пользу.