До финансового и экономического кризиса экономика Великобритании на протяжении целого ряда лет характеризовалась стабильным ростом и низкими темпами инфляции. Разразившийся более 8 лет назад кризис в полной мере затронул Великобританию и резко изменил экономическую ситуацию в стране. Рецессия быстро распространилась практически на все отрасли национального хозяйства и оказалась довольно продолжительной.

Вместе с тем распространение в Великобритании кризисных явлений способствовало разработке новых и существенной коррекции прежних стратегических планов экономического развития страны, поскольку высветило структурные и функциональные недостатки британской экономики.

В то время как другие страны повышали конкурентоспособность своей экономики за счет снижения ставок налогообложения бизнеса, устранения барьеров для предпринимателей, финансирования масштабных инфраструктурных проектов, совершенствования системы образования и профессиональной подготовки, стимулирования капиталовложений в различные сектора экономики, и, как следствие, наращивали экспорт, в Великобритании преобладающими оставались иные тенденции.

Качество образования среди школьников, являющееся фундаментом будущего экономического успеха, по сравнению с другими странами постепенно снижалось. Росло число работников, не обладающих соответствующими навыками и знаниями, что, с одной стороны, создавало препятствия для их успешного трудоустройства, а с другой - затрудняло процесс планирования будущих инвестиций в расширение бизнеса и в создание новых рабочих мест. Одновременно с каждым годом становились все более непреодолимыми барьеры, препятствующие созданию новых, прежде всего малых и средних компаний, их выходу на рынок и закреплению на нем. Улучшению и развитию инфраструктуры также уделялось недостаточное внимание и финансирование. Несмотря на продолжавшийся формальный экономический рост, еще до наступления кризиса отмечалось постепенное падение конкурентоспособности экономики страны. Увеличился корпоративный налог. Великобритания начала сдавать свои традиционно крепкие позиции в сфере образования. Как следствие, страна стала в глазах инвесторов утрачивать привлекательность как место ведения бизнеса.

Таким образом, структурный кризис в экономике Британии начался задолго до финансового и экономического кризиса, который всего лишь высветил давно зреющие внутренние экономические противоречия и стал катализатором еще более глубоких потрясений. Страна уже достаточно длительное время жила в долг, потребление превышало производство, инвестиции - сбережения, импорт - экспорт, усиливались диспропорции в экономике, рост ВВП достигался лишь за счет ограниченного числа секторов, что подтверждает проведенный статистический анализ данных FT500 Global по капитализации 25-ти крупнейших британских, немецких, французских, американских и японских компаний.

Такой статистический анализ позволяет выявить специфику крупного бизнеса в разных странах. В США и Японии отмечается более равномерное отраслевое распределение капитала среди компаний, входящих в число 25 крупнейших. В США большой процент от совокупной рыночной капитализации этих компаний приходится на средне и высокотехнологичные производства - 35,7% и сектор нефинансовых услуг - 21,1 %. Традиционно высокий процент от совокупной капитализации в средне и высокотехнологичном производстве выявлен в Германии - 55,6% и Японии - 43,8%. Во Франции значимое место в экономике занимают такие отрасли, как добывающая промышленность - 15,5% и финансовые услуги - 15,4%, однако и число фирм, занятых в этих отраслях, и их совокупная рыночная стоимость существенно меньше, чем в Великобритании. Также во Франции большая доля в совокупной капитализации 25 крупнейших компаний страны приходится на фирмы, действующие в средне и высокотехнологичных отраслях - 24,9% и прочей обрабатывающей промышленности - 35%.

Среди 25 крупнейших по капитализации британских компаний, попавших в список FT500 Global, 7 компаний относятся к добывающей отрасли, и на них приходится 37,3% от совокупной рыночной капитализации всех рассматриваемых британских компаний. Из этих семи компаний 3 являются нефтегазовыми и 4 - горнодобывающими. Но несмотря на то, что нефтегазовых компаний меньше по численности, их суммарная рыночная капитализация превосходит капитализацию горнодобывающих компаний. Таким образом, на компании, работающие в нефтегазовой отрасли, приходится больше половины от общей рыночной капитализации добывающих отраслей, что свидетельствует о большей степени концентрации финансовых ресурсов в ней.

Доля сферы услуг в ВВП Великобритании колеблется в районе 70%. Среди 25 крупнейших компаний сфера услуг занимает второе место после добывающей отрасли по процентной доле от их общей суммарной рыночной капитализации, что нисколько не преуменьшает ее значимости. Сфера услуг уступает добывающей отрасли из-за особенностей ведения бизнеса в данном секторе. В отличие от добывающей отрасли, впрочем, как и банков, где успешность компании зачастую зависит от ее размеров и капитализации, сфера нефинансовых услуг имеет несколько иную специфику, не требующую укрупнения бизнеса. Проведенный анализ 25 крупнейших компаний наглядно показывает, что рыночная капитализация финансовых компаний значительно выше, чем тех, что заняты в нефинансовом секторе. В список 25 крупнейших попали 9 компаний, работающих в сфере услуг, из которых 4 компании относятся к сектору нефинансовых услуг, а 5 занимаются банковским делом и страхованием. Суммарная капитализация компаний из сферы услуг составляет 34,4 % от общего значения, но на долю компаний, предоставляющих нефинансовые услуги, приходится 14,4%, а на долю финансовых - 20,4%.

Вышеприведенные показатели свидетельствуют о высоком уровне «финанциализации» британской экономики и, одновременно, о значимости добывающей отрасли. В то же время средне и высокотехнологичные отрасли производства, равно как и сектор нефинансовых услуг в процентном соотношении занимают последние позиции. Очевидно, что такая отраслевая структура не может способствовать рациональному и продуктивному функционированию экономической системы. И хотя по списку 25 компаний сложно судить о структурных особенностях экономики в целом, анализ крупнейших по капитализации компаний, аккумулирующих вокруг себя значительную часть ограниченных ресурсов, позволяет судить об основных тенденциях в направлении изменений структуры экономики.

Высокий уровень капитализации добывающей отрасли стал следствием «голландской болезни», когда после обнаружения нефтегазовых ресурсов на территории Соединенного Королевства в их добычу было вложено колоссальное количество средств. Впоследствии это могло стать и результатом переоценки значимости данной отрасли в экономике, отодвигая на второй план не менее важные для ее стратегического развития отрасли. Такое распределение в отраслевой структуре, несомненно, ведет не только к быстрому увеличению доходов, но и к ряду негативных последствий для будущего экономики.

Рост британской экономики в докризисный период отчасти был обусловлен увеличением производства в добывающих отраслях, в первую очередь, в нефтегазовой, несмотря на сокращение в последнее десятилетие природных запасов. В соответствии с оценками экспертов, уровень добычи в дальнейшем будет снижаться, результатом чего станет некоторое давление на темпы роста ВВП в сторону понижения.

Приблизительно такая же ситуация складывалась и в финансовом секторе. Стремительный рост финансовой структуры - финансово-кредитной сферы, фондового рынка привлек массированные капиталовложения в эту отрасль, которая в Британии развивалась и укоренялась значительно лучше, чем во многих других странах, в силу геополитических и экономических особенностей. Достаточно вспомнить особую роль лондонского Сити. Высокие темпы роста нематериального производства стали причиной нарастающей деиндустриализации экономики. Постоянно происходило последовательное снижение объёмов промышленного производства, а предпринятые правительством меры по диверсификации производства не увенчались успехом.

В условиях возрастающей «финанциализации экономики» продолжается процесс сдвига от производства товаров к производству финансовых услуг, при котором в совокупном конечном продукте уменьшается доля промышленного производства и увеличивается доля услуг. Положительное влияние на экономический рост финансовый сектор оказывает на ранних стадиях развития, но на определенном этапе его воздействие на экономику в целом может стать негативным, поскольку он начинает составлять сильную конкуренцию другим отраслям в условиях ограниченных финансовых и нефинансовых ресурсов.

Решение задачи повышения доли средне и высокотехнологичных отраслей обрабатывающей промышленности в экономике Британии осложняется сохраняющейся привлекательностью добывающего и финансового секторов экономики, которые по-прежнему способны оттягивать на себя основные потоки капиталовложений. Из 25 крупнейших британских компаний в отраслях средне и высокотехнологичного производства оказались только 3 компании. Из этих компаний одна действует в аэрокосмической и оборонной промышленности, а две - в фармацевтике. В списке 500 крупнейших компаний мира в настоящее время отсутствуют компании, которые представляют британскую автомобильную промышленность. Все крупные компании в этой отрасли были поглощены ТНК из других стран. Так, например, Asto Martin, частная компания по производству автомобилей, была продана из-за финансовых трудностей еще в 1975 году североамериканским предпринимателям, но им не удалось наладить безубыточное производство, и в 1987 году американский концерн Ford выкупил 75% акций компании, а в 1993 г. получил над ней полный контроль. Bentley c 1998 года входит в состав германского концерна Volkswagen Group. Jaguar и Land Rover c 2008 года принадлежат индийской компании Tata Motors и т.д.

Выбранная страной модель экономического роста со временем доказала свою неустойчивость и привела к повышению уровня государственного долга и бюджетного дефицита. Постоянно росли государственные расходы на поддержание экономического роста, который на практике оказался нестабильным из-за несбалансированных между отраслями капитальных вложений, что привело к застою в значимых, но менее привлекательных с финансовой точки зрения отраслях экономики, и снижению их конкурентоспособности. Вследствие этого Британия оказалась слабо подготовлена к новым глобальным вызовам и быстрому решению проблем.

В условиях кризиса средства, выделенные правительством на финансовую поддержку отдельных регионов и отраслей Великобритании, быстро истощались, да и положительный эффект от их использования был невелик. Многие эксперты полагали, что спасение финансовой системы в прежнем виде бессмысленно и не приведет к стабилизации и росту экономики, а позволит лишь некоторое время удерживать ее на плаву. Для улучшения ситуации и возврата к росту страна должна сменить приоритеты в отраслевой структуре и, прежде всего, дефинанциализировать экономику. Для Великобритании как государства, имеющего статус мировой финансовой державы, где доходы от финансовой отрасли составляют значительную часть бюджета страны, такое решение будет очень непростым. Тем не менее, становилось все более очевидным, что финанциализация и деиндустриализация экономики Великобритании снизили ее потенциал в противостоянии кризисным явлениям.

Эксперты ОЭСР снизили ожидания в отношении экономического роста на 2017 г. с 2,1% до 1%. Банк Англии также прогнозирует ускорение инфляции относительно целевого показателя в 2% в первой половине 2017 года. Стремясь добиться некоторой стабилизации положения и ослабить панические настроения среди инвесторов, Банк Англии в августе 2016 г. опустил базовую ставку с 0,5 до 0,25%. Не исключено, что до конца года ему придется еще раз снизить процентную ставку, чтобы увеличить или хотя бы сохранить прежний уровень финансирования дефицита бюджета Великобритании за счет привлеченных средств.

Brexit спровоцировал среди инвесторов всплеск неуверенности в отношении перспектив роста и привлекательности британской экономики. Реакция международных инвесторов и финансистов на Brexit привела к падению курса фунта стерлингов до отметки 1,37 доллара, что является новым минимумом за период, превышающий 30 лет.

Дальнейшие последствия для экономики Британии будут зависеть, среди прочего, от переговоров между ЕС и Великобританией по поводу сохранения и степени присутствия этой страны в Европейском экономическом пространстве и способности правительства адекватно заполнить многочисленные пробелы политического и экономического свойства, которые возникнут после выхода из ЕС.

На сегодняшний день самым важным торговым партнером Великобритании является ЕС. В 2015 г. на его долю приходилось 44% экспорта британских товаров и услуг - 222 млрд ф. ст., и 53% импорта - 291 млрд ф. ст. Великобритания импортирует больше товаров и услуг из ЕС, чем экспортирует в него: в 2015 г. ее дефицит в торговле товарами и услугами с ЕС достигал 69 млрд ф. ст., в то время как сальдо торговли со странами, не входящими в ЕС, было положительным и равнялось 30 млрд ф. ст. Вместе с тем, с начала XXI века торговля Великобритании с Евросоюзом относительно ее торговли с другими регионами мира медленно сокращалась: доля экспорта, приходящегося на ЕС, в ее совокупном экспорте снизилась с 55% в 2002 г. до 44% в 2015 г., а доля импорта из ЕС в ее совокупном импорте упала с 58% в 2002 г. до 50% в 2011 г., но затем несколько возросла до 53% в 2015 г.

Развитие торговых отношений Великобритании с ЕС в новых условиях будет в значительной мере определяться результатами переговоров с ЕС о ее статусе. В настоящее время вероятным представляется довольно широкий спектр вариантов взаимоотношений Великобритании с ЕС: от членства страны в Европейской экономической зоне - ЕЭЗ, до получения в ЕС статуса «третьей страны» и регулирования взаимной торговли унифицированными принципами и правилами Всемирной торговой организации - ВТО. Вариант вхождения в ЕЭЗ технически близок к членству в ЕС и позволит Великобритании в основном сохранить доступ к единому рынку Евросоюза, однако при реализации этого варианта британцам придется согласиться с принципами свободного трансграничного перемещения товаров и услуг, капитала и трудовых ресурсов, а также платить взносы в бюджет ЕС, причем Великобритания уже будет не в состоянии оказывать прямое влияние на выработку Комиссией ЕС норм, правил и регламентов.

Если же итогом переговоров с ЕС станет признание Британии «третьей страной», то произойдут наиболее масштабные изменения в текущих отношениях Великобритании с ЕС: у Великобритании отпадет необходимость соблюдать принципы свободного трансграничного перемещения товаров и услуг, капиталов и трудовых ресурсов и платить взносы в бюджет ЕС, а торговля между ЕС и Великобританией будет регулироваться традиционными мерами тарифного и нетарифного контроля.

Кроме воздействия на торговлю, выход Великобритании из ЕС в долгосрочной перспективе, вероятно, затронет потоки прямых иностранных инвестиций - ПИИ, британские взносы в бюджет ЕС, иммиграционный процесс и рынок труда и т.д.

Степень влияния на приток и отток ПИИ в настоящее время представляется неопределенной, поскольку потоки капитала в Британию и из нее находятся под воздействием разнообразных факторов. Доступ к единому рынку является важным для инвесторов мотивом, но далеко не единственным. Великобритания в состоянии ввести на своей территории дополнительные льготы для иностранных инвесторов и этим отчасти компенсировать эффекты от выхода из ЕС.

Поскольку выход из ЕС является процессом, а не одномоментным актом, Великобритания продолжит платить взносы в бюджет ЕС до тех пор, пока она формально и юридически остается членом Евросоюза. Вклад Великобритании в бюджет ЕС в 2015 г. составил порядка 8,5 млрд ф.ст., что составляет около 1% от общего объема государственных расходов и эквивалентно 0,5% ВВП. В дальнейшем взносы будут зависеть от конкретных договоренностей Великобритании с ЕС, определяющих ее статус относительно Евросоюза после выхода. Если Великобритания сохранит свое место в ЕЭП, то, скорее всего, она продолжит платить взносы в бюджет ЕС, как и все остальные члены Европейской экономической зоны.

Выход Великобритании из ЕС будет иметь ощутимые последствия для рынка труда, которые с большой степенью вероятности опосредованно отразятся в краткосрочной перспективе на темпах экономического роста, замедляя их. Эти последствия будут двоякого рода.

Во-первых, на состоянии рынка труда скажется возможное ужесточение иммиграционного режима после выхода Великобритании из ЕС, которое создаст работодателям некоторые трудности с наймом работников из других стран ЕС/ЕЭП. Степень этих трудностей будет зависеть от направления и глубины изменения иммиграционного законодательства. Не исключено, что в стране ускорится переориентация на привлечение преимущественно высококвалифицированных мигрантов с одновременным ограничением притока мигрантов, способных выполнять лишь неквалифицированную работу. Кроме того, очевидно, что работодатели попытаются частично компенсировать изменения в иммиграционных правилах за счет замещения трудовых мигрантов гражданами Великобритании, хотя привлечение британских граждан к неквалифицированной и низкоквалифицированной работе может оказаться проблематичным и, в любом случае, будет сопряжено с увеличением заработной платы в отраслях, столкнувшихся с дефицитом рабочей силы, и, следовательно, ростом издержек работодателей.

Во-вторых, результатом выхода Великобритании из ЕС может стать некоторое ухудшение положения наемных работников. В настоящее время трудовое право Великобритании в значительной мере основывается на трудовом законодательстве ЕС, которое в установлении минимальной заработной платы, максимальной продолжительности рабочего дня и рабочей недели, минимальной продолжительности оплачиваемых отпусков и ряде других аспектов регулирования взаимоотношений между работниками и работодателями имеет безусловный приоритет над национальным законодательством.

Правительство Великобритании, подчиняясь решениям Комиссии ЕС, последовательно интегрировало наднациональные нормы трудового законодательства ЕС в национальные законы и регламенты, однако далеко не всегда соглашалось с ними и пыталось их оспаривать. В частности, сопротивление вызывало ограничение времени работы. Аналитики расходятся во мнениях относительно того, какие изменения правительство будет вносить в трудовое законодательство Британии и насколько оно в конечном счете будет отличаться от трудового права ЕС, однако если условия труда станут существенно менее благоприятными по сравнению с таковыми в странах ЕС, высока вероятность сокращения притока высококвалифицированных специалистов из континентальной Европы в Великобританию и, соответственно, возникновение дефицита работников в некоторых передовых отраслях.

Еще одним негативным последствием выхода Великобритании из ЕС для ее экономики станет прекращение поступления средств из структурных фондов ЕС. Хотя Великобритания в ЕС является чистым донором, некоторые ее отстающие в развитии регионы и отрасли получают значительную поддержку из бюджета ЕС через Европейский фонд регионального развития - ЕФРР и Европейской социальный фонд - ESF. Для предотвращения коллапса наиболее проблемных регионов и отраслей правительству страны придется вносить коррективы в региональную и структурную политику и перераспределять и изыскивать дополнительные средства для финансирования развития этих регионов и отраслей.

Выход Великобритании из ЕС также приведет к появлению серьезных проблем в сельском хозяйстве страны, поскольку он означает отказ от Общей сельскохозяйственной политики - ОСП и сопряженных с ней субсидий и режима регулирования и, как уже упоминалось, изменение миграционного законодательства. Таким образом, возникает большая неопределённость в отношении будущей динамики сельскохозяйственного производства, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, поскольку встают вопросы замещения субсидий ЕС поддержкой национального государства, доступа продукции отрасли на единый рынок и обеспечения сельского хозяйства трудовыми ресурсами, так как в настоящее время британские фермеры в значительной степени зависят от дешевого труда мигрантов.

Некоторые аналитики полагают, что правительство Великобритании и региональные органы власти окажутся не в состоянии сохранить нынешний уровень субсидий для фермерских хозяйств: сейчас поступающие из ЕС субсидии сельскохозяйственных производителям составляют примерно 50-60% от дохода британских ферм. Хотя правительство Великобритании в рамках «перехода на новые внутренние договоренности» гарантирует нынешний уровень прямых субсидий до 2020 г., определенность относительно уровней государственной поддержки после 2020 г. отсутствует, и есть предположения, что правительство Великобритании ограничится целевыми субсидиями. Вместе с тем выход Великобритании из ЕС может оказать и позитивное влияние на развитие ее сельского хозяйства: он заставит британских фермеров гораздо активнее искать новые рынки сбыта за пределами объединенной Европы и повышать конкурентоспособность и, возможно, экологичность своей продукции, а государственная сельскохозяйственная политика станет более простой, понятной и предсказуемой и сосредоточится на приоритетных и наиболее конкурентоспособных секторах сельского хозяйства страны.

Последствия выхода Великобритании из ЕС для рыболовства также пока представляются весьма неопределенными. Покинув ЕС, Великобритания получит исключительное право на добычу рыбы в своей экономической зоне - ИЭЗ на расстоянии до 200 миль от берега, что позволит ей вести переговоры с ЕС о доступе британских рыбаков к ИЭЗ ЕС и/или допуске рыбной продукции на рынок ЕС в обмен на разрешение рыбакам из стран ЕС заниматься промыслом в ее ИЭЗ и договариваться с ЕС о благоприятных для британских рыбаков квотах на вылов рыбы в водах Евросоюза. При этом очевидно, что если Великобритании не удастся договориться с ЕС о свободном доступе продукции рыболовного и рыбоперерабатывающего комплекса страны на рынок ЕС, отрасль окажется в состоянии стагнации, поскольку даже частичная переориентация на новые рынки потребует довольно продолжительного времени. Кроме того, открытым остается вопрос о масштабах финансовой поддержки отрасли со стороны государства.

Особое беспокойство после выхода Великобритании из ЕС вызывает британская сфера финансовых услуг. Поскольку на эту сферу приходится значительная доля ВВП и численности занятых, негативное развитие событий в этой отрасли способно существенно затормозить рост британской экономики в целом и даже привести к кратковременному экономическому спаду. В настоящее время большинство действующих в Великобритании норм регулирования сферы финансовых услуг было установлено на наднациональном уровне в рамках ЕС, и вполне вероятно, что в основном эти нормы после выхода из ЕС останутся неизменными, хотя некоторому реформированию финансовое законодательство, скорее всего, подвергнется. Некая неопределенность грядущих перемен настораживает большинство работающих в лондонском Сити фирм, особенно иностранных, часть которых уже начала изучать варианты передислокации в другие европейские и мировые финансовые центры. Главным вопросом для финансовых учреждений остается судьба «единого паспорта», так как в случае выхода Великобритании из ЕЭЗ они не смогут пользоваться режимом «единого паспорта», и станут такими же участниками рынка ЕС, как и финансовые организации других стран, не входящих в ЕЭЗ.

Связи Великобритании с энергетическим рынком ЕС после ее выхода из объединения, скорее всего, сохранятся, однако остается неясным, как выход повлияет на энергетическую политику Великобритании. Ключевой проблемой для отрасли будет сохранение доверия со стороны инвесторов на энергетическом рынке Великобритании, что позволит стране продолжить реализацию широкомасштабных и дорогостоящих энергетических проектов и обеспечить взаимодействие этой британской отрасли с рынком ЕС. Новое правительство уже объявило, что Департамент по вопросам энергетики и изменения климата должен стать частью вновь создаваемого Департамента по вопросам бизнеса, энергетики и промышленной стратегии - DBEIS, что даст правительству возможность проводить более скоординированную и продуктивную политику в этой сфере. В целом, однако, представляется, что выход Великобритании из ЕС сам по себе не окажет существенного воздействия на темпы и направления развития британской энергетики, и замедление роста в этой отрасли возможно лишь в случае приостановки роста или даже сокращения объемов производства в энергоемких отраслях промышленности и, соответственно, падения спроса на энергоресурсы с их стороны.

Пока еще слишком рано говорить о том, как повлияет выход Великобритании из ЕС на национальных поставщиков транспортных услуг, однако очевидно, что на транспортном комплексе будут сказываться макроэкономические последствия «Брекзита»: например, если в стране увеличатся темпы инфляции, начнут расти тарифы на транспортные услуги, а если выход из ЕС повлечет за собой спад в экономике, неизбежно возникнут трудности с финансированием крупных транспортных инфраструктурных проектов и произойдет замедление темпов роста отрасли.

Прогнозы последствий выхода Великобритании из ЕС разделили экспертов на два лагеря. Одни склонны считать, что экономику Британии ждет глубокая рецессия. К этому лагерю относятся, как правило, противники выхода Британии из ЕС. Еще задолго до референдума правительство, Банк Англии, многие представители академических кругов и международные организации предсказывали, что экономика Британии будет развиваться значительно хуже, чем если бы она оставалась в составе ЕС. Другие, хотя и не отрицают, что трудностей и спада в экономики страны не избежать, уверены, что кризис окажется краткосрочным и суммарный положительный эффект от выхода в перспективе перекроет все негативные последствия.

Прогнозы по степени негативного влияния на экономику Британии еще довольно продолжительное время будут варьироваться в зависимости от жесткости позиции ЕС на переговорах с Великобританией и тех договоренностей, которых удастся достичь по целому ряду вопросов. Для ЕС выход Великобритании также создает немало проблем. Прежде всего, ЕС опасается, что выход Великобритании спровоцирует «эффект домино», который может положить конец идее о единой Европе. Соответственно, ряд политиков и чиновников из ЕС призывают показательно «наказать» британцев и заставить другие страны задуматься о последствиях их возможного выхода для собственных экономик.

С другой стороны, в Евросоюзе накопилось множество нерешенных проблем, таких как не до конца преодоленные последствия финансового и экономического кризиса 2008 г., огромный приток легальных и нелегальных мигрантов, высокий уровень безработицы, наличие в ЕС стран со слабой экономикой, которым постоянно нужна финансовая поддержка и т.д. Таким образом, перед ЕС объективно встает вопрос о том, насколько целесообразен «жесткий» сценарий «развода» с Великобританией, способный не только ввергнуть Великобританию в новый экономический кризис, но и нанести ущерб самим странам ЕС, особенно если принять во внимание высокую степень взаимозависимости экономик Великобритании и Евросоюза - например, 45% британского экспорта направляется в ЕС, а 55% импорта Великобритании поступает из ЕС.

В настоящее время Великобритания по-прежнему входит в состав ЕС и будет оставаться в нем до тех пор, пока не обратится к статье 50, которая инициирует официальные переговоры о выходе. Кроме того, сам процесс выхода из Евросоюза займет не менее двух лет. Следовательно, пока Великобритания экономически находится в том же положении, как и до официального объявления итогов референдума, и до сих пор не произошло какого-либо существенного ухудшения макроэкономических показателей, которое предрекали очень многие экономисты и политики.

Некоторые негативные эффекты, отмеченные вскоре после объявления результатов референдума - падение курса фунта стерлингов, паника в лондонском Сити и т.д., являются следствием первичной реакции субъектов экономических отношений на неожиданное для многих решение и неопределенности условий и продолжительности процесса выхода, будущих договоренностей Великобритании с ЕС и длительности периода адаптации британской экономики к функционированию в новой экономической и институциональной среде. Очевидно, что экономика Великобритании испытает некоторое снижение темпов роста и, возможно, даже спад в ходе приспособления к новым условиям хозяйствования и взаимоотношениям с Евросоюзом и другими частями мира, однако этот кризис почти наверняка окажется непродолжительным и вряд ли потребует разработки и применения каких-либо новых специализированных антикризисных мер.