Страны Балтии вошли в состав Евросоюза 1 мая 2004 г. За прошедшее время только четыре года - 2004-2007 гг., выглядели ободряющими и давали основание экспертам говорить о начале экономического рывка в Прибалтике. В эти годы темпы прироста ВВП Латвии, Литвы, Эстонии достигали 7%. Основой роста служило энергичное освоение североевропейским капиталом их финансового рынка.

Иностранный капитал, представленный в финансовой сфере стран Балтии главным образом североевропейскими финансовыми группами - шведские SEB, Swedbank и финляндская Pohjola, накануне кризиса занимал доминирующие позиции в их банковском секторе. В середине 2000-х годов они заявляли, что считают страны Балтии частью своего внутреннего рынка. Эти амбиции не оспаривали ни североевропейские, ни прибалтийские власти. В результате указанный статус получил признание и в странах Балтии и на Севере Европы, хотя документально его не закрепляли, то есть отсутствуют юридически обязывающие документы на этот счет в виде соответствующих договоренностей между прибалтийскими и североевропейскими правительствами. Следовательно, нельзя говорить о тенденции формирования на межправительственном уровне процессов взаимной интеграции.

Это означает, что реальными рычагами управления прибалтийскими экономиками обладают североевропейские финансовые группы. Во-первых, они обеспечивают движение капиталов, задают ему цели и определяют ритм движения. Во-вторых, прибалтийские экономики оказываются привязанными к экономикам североевропейских стран, и при ухудшении экономической ситуации страны Северной Европы обоснованно отдают предпочтение свои государствам, а затем уже уделяют внимание и прибалтийским республикам. Наблюдение за ситуацией в странах Северной Европы давало информацию о том, как экономическое развитие так или иначе, рано или поздно отразится и в странах Балтии.

Следует отметить, что указанная зависимость устраивала Еврокомиссию, так как подразумевалось, что Швеция и Финляндия берут на себя ответственность за страны Балтии. К изъянам этой схемы следует отнести то, что североевропейские группы начинают себя чувствовать полными монополистами вплоть до того, что препятствуют приходу на прибалтийский рынок таких инвесторов, которые обладают потенциалом стать им конкурентами. В результате прибалтийский рынок становится более закрытым и имеющим предпосылки к стагнации.

Ситуация сказывается на общем состоянии прибалтийских экономик, которые становятся недоступными для прочих инвестиций и теряют свою привлекательность особенно для тех стран, которые граничат с ними. В наибольшей степени североевропейский капитал проник в Эстонию, за ней следует Латвия. Что же касается Литвы, то здесь североевропейскому капиталу приходится считаться с польскими и белорусскими инвесторами, к которым литовцы испытывают историческую тягу, обладающую большей силой, чем влияние Северной Европы. Приведенные связки в прибалтийских экономиках не очень бросались в глаза, когда мировая и региональные экономики развивалась благоприятно. Тогда на первый план естественно выходили показатели роста, и эксперты не слишком часто задавались вопросом, что является источником их роста и как распределяется прирост ВВП.

При экономическом росте в выигрыше оказывается иностранный капитал в Прибалтике, так как возрастают его доходы от увеличения ВВП. От его чистой прибыли прибалтийским странам остается 21%, что обусловлено размером базисного налога, уплачиваемого иностранным капиталом со своих доходов в Прибалтике. Большая же часть - 79% - поступает в прямое распоряжение иностранного капитала. Тем не менее, прибалтийские республики получают возможность позиционировать себя успешными экономиками и таким образом рассчитывать на привлечение инвестиций от якобы благоприятного инвестиционного климата и на увеличение дотаций со стороны Евросоюза. Во всяком случае, для доминирующего в Прибалтике иностранного капитала - североевропейского - появляется стимул наращивать и расширять свои инвестиции в этом регионе. Таков общий механизм влияния иностранного капитала на инвестиционный режим в странах Балтии при благоприятном состоянии мировой экономики.

Таким образом, североевропейский капитал масштабно обустроился в Прибалтике и, несомненно, имеет статус одного из главных факторов динамики экономического развития. В то же время в иерархии интересов североевропейского капитала прибалтийские страны занимают периферийное значение, и внимание им уделяется по остаточному принципу. Североевропейский капитал проводит политику огораживания Прибалтики от иностранных инвесторов, которые могут в принципе или по своему потенциалу составить конкуренцию североевропейскому капиталу. Таким образом, иностранный капитал стал передаточным механизмом для распространения внешних кризисных явлений на экономику этих стран.

Говоря о предкризисном периоде, т.е. 2005 и 2006 гг., следует иметь в виду, что это были первые годы пребывания стран Балтии в Евросоюзе, которые характеризовались чрезвычайно высокими темпами роста ВВП, которые достигали 10% в год. Данный факт вызывал эйфорию среди населения и давал право прибалтийским политикам распространять тезис о том, что пребывание стран Балтии в составе СССР сдерживало их потенциал развития, который теперь в рамках ЕС получил естественную динамику. Одновременно прибалтийские политики призывали другие постсоветские республики последовать их примеру и, прежде всего, дистанцироваться от СНГ. Правда, вне поля зрения оставалось то, что рост ВВП в странах Балтии происходил главным образом за счет масштабов и объема финансовых операций североевропейских банков, которые в те годы агрессивно кредитовали местное население и национальный бизнес, стимулируя такими инъекциями спрос в Прибалтике.

В этом контексте тема надвигающегося глобального кризиса вряд ли могла найти понимание в странах Балтии, она казалась как населению, так и политикам надуманной, и некоторые договаривались до того, что она возможно инициируется Россией, чтобы напугать страны Балтии и помешать их движению к процветанию. Свою негативную роль сыграли и присущие странам Балтии иждивенческие настроения, которые вытекали из того обстоятельства, что прибалтийские экономики всегда были дотируемыми, и соответственно те, кто понимал остроту экономической ситуации в мире, в глубине души надеялись, что и в случае кризиса страны Балтии получат финансовую и иную поддержку, которую они обычно получали ранее. Другими словами, общий фон в странах Балтии накануне кризиса не способствовал тому, чтобы к кризису заблаговременно готовились. Более того, как отмечалось выше, существовали опасения, что развертывание и широкое обсуждение темы кризиса может привести к сбою в деловой активности. Одним словом, ситуация работает против стран Балтии.