В январе 2014 г. в Будапеште независимый Институт экономических исследований GKI провел конференцию на тему «Десятый год в ЕС - без подтягивания к уровню развитых стран». Президент этого института А. Вертеш назвал минувшее десятилетие «попусту растраченным»: приближения к среднему уровню западноевропейских стран ЕС не произошло, зато почти по всем направлениям усиливается отставание от других стран региона ЦВЕ, жестко падает конкурентоспособность и международная оценка страны, узкий слой элиты богатеет, средний класс слабеет, бедность распространяется как вширь, так и вглубь, - без общественного примирения и фундаментальных совместных перемен нет шансов на оздоровление.

Последствия чрезмерного привлечения иностранного капитала
А ведь все начиналось так благостно. В начале 2000 г. премьер-министр Виктор Орбан заявил о завершении в Венгрии трансформационного процесса, обосновав это тем, что коренная перестройка социально-экономической и политической системы страны уже произошла. Надо отметить, что все сменявшие друг друга с 1990 г. правительства, несмотря на различия их политических взглядов, были солидарны в проведении курса на возвращение в Европу, что определило успех Венгрии в трансформации и вывело ее к началу нового тысячелетия в число лидеров среди стран ЦВЕ.

В мае 2004 г. Венгрия стала полноправным членом Евросоюза. Это событие было широко отмечено в стране как долгожданный и судьбоносный праздник. Венгрия продолжила курс на всемерное привлечение в экономику страны иностранного, главным образом западного, капитала, с помощью которого ей удалось обеспечить коренную перестройку структуры своей экономики, повысить технический уровень ключевых отраслей промышленности, ускорить темпы экономического развития, углубить интеграцию экономики страны в мировое хозяйство, одновременно заметно понизить ее энергоемкость и, как результат, выйти в лидеры среди стран ЦВЕ - кандидатов на вступление в Евросоюз. Правда, одновременно было свернуто почти 30% отечественного производства энергоносителей при расширении их импорта.

Надо отметить, что в постсоциалистической Венгрии основным рычагом осуществления коренных общественно-политических преобразований, динамизации экономического развития и интеграции в мировое хозяйство стало всемерное привлечение иностранного, главным образом западноевропейского, капитала. Смена общественного строя создала необходимые для иностранных инвесторов политические гарантии, что вместе с предоставленными им существенными льготами и преференциями обеспечило активный приток в страну прямых иностранных инвестиций - ПИИ. Если в дотрансформационный период - по 1989 г. включительноб прямые иностранные инвесторы вложили в экономику Венгрии всего 550 млн долл., а число предприятий с участием иностранного капитала не превышало 1350, то к концу 2007 г. число таких предприятий приблизилось к 20 тысячам, а иностранный капитал, инвестированный в них, достиг 66,4 млрд евро, что соответствовало 65,7% годового объема ВВП.

Важным каналом притока ПИИ послужила приватизация, к участию в которой иностранные инвесторы получили широкий доступ. В соответствии с Законом от 1995 г. «О реализации предпринимательского имущества, находящегося в государственной собственности» особенностью венгерской модели приватизации стало организованное привлечение стратегических, т.е. зарубежных, инвесторов.

Доминирующая роль иностранного капитала свидетельствует о возникшей двойственности, дуализме венгерской экономики: наличии двух обособленных друг от друга секторов, один из которых более развит, современен, ориентирован на экспорт и находится главным образом в иностранной собственности, а другой - традиционный, состоящий из отечественных предприятий, хозяйственная и производственная деятельность которых характеризуется гораздо более слабыми показателями.

Присоединение же Венгрии к ЕС оказало благоприятное воздействие лишь на 1/10 часть венгерских отечественных предприятий - наиболее сильных и конкурентоспособных - именно они смогли воспользоваться преимуществами единого рынка ЕС; большинство же предприятий, особенно слабых, столкнувшись с новой конкурентной ситуацией на внутреннем рынке страны, были вынуждены постепенно сдавать здесь свои позиции. Так, в стране практически прекратилось производство хорошо известных нам автобусов «Икарус».

В наибольшем проигрыше оказались сельское хозяйство и пищевая промышленность Венгрии. Если раньше эти отрасли обеспечивали потребности страны на 130%, т.е. страна была крупным нетто-экспортером аграрной и продовольственной продукции, то сейчас многие сегменты венгерского продовольственного рынка захвачены иностранными производителями. Особенно сильно пострадало животноводство - свиноводство и птицеводство. До сих пор безуспешно борются с импортом из стран ЕС венгерские производители молока, а также консервная, мукомольная, табачная и пивоваренная отрасли пищевой промышленности Венгрии.

Следует, однако, особо подчеркнуть, что доля предприятий с иностранным участием в производстве ВВП страны, достигшая к рубежу веков 50%, намного превысила не только безопасный, признанный в мировой практике оптимум в 30%, но и тот предел, который был намечен самими реформаторами, осуществившими на рубеже 80-90-х годов прошлого века смену общественно-экономического строя.

Все это сделало венгерскую экономику весьма уязвимой и зависимой от политики нескольких крупнейших ТНК, учредивших здесь свои дочерние предприятия, сузило возможности хозяйственного руководства страны по выработке и реализации национальной стратегии развития, в частности по поддержанию устойчивого экономического роста.

Отрезвление пришло лишь когда осенью 2008 г. разразился мировой финансовый кризис: началось массовое бегство из страны иностранного капитала, а отечественный сектор экономики оказался в запущенном состоянии. Важнейшим непосредственным следствием финансового кризиса в Венгрии стал дефицит иностранной валюты на межбанковском валютном рынке. Возможности заимствования за рубежом резко сократились, при этом иностранные материнские банки, занятые решением своих проблем с ликвидностью, отказывались кредитовать даже собственные дочерние банки, учрежденные на территории Венгрии.

С середины сентября до конца 2008 г. иностранные инвесторы под влиянием паники избавились от венгерских государственных ценных бумаг на сумму 5,8 млрд долл. Волна оттока иностранного капитала прошлась и по инвестиционным фондам Венгрии. Хотя к концу 2008 г. этот процесс затормозился, тем не менее, инвестиционные фонды по итогам года недосчитались 3,9 млрд долл.

В Венгрии более 80% банковского капитала тогда находилось в собственности иностранных инвесторов. И хотя ни один венгерский банк из-за мирового финансового кризиса не обанкротился, тем не менее, надо признать, что западные инвесторы решали свои проблемы с ликвидностью частично и за счет своих дочерних банков, учрежденных на территории стран ЦВЕ, в том числе и Венгрии.

Глобальный финансово-экономический кризис остановил приток в Венгрию иностранного предпринимательского капитала, который на протяжении предыдущих почти полутора десятилетий был стабильно высоким. Более того, в начальный период кризиса наблюдался его отток, и объем накопленных ПИИ в стране ощутимо сократился: с 66,4 млрд евро в 2007 г. до 64,2 млрд евро в 2009 г. и 60 млрд евро в 2010 г.

Во избежание банкротства Венгрия одной из первых в ЕС - уже в конце октября 2008 г. - была вынуждена заключить в срочном порядке соглашение с Еврокомиссией, Международным валютным фондом и Международным банком реконструкции и развития о выделении ей стабилизационного кредита на сумму 20 млрд евро, что в 2 раза превышало стоимость венгерских государственных ценных бумаг, находившихся тогда в собственности иностранных инвесторов.

Технические условия использования этих кредитных линий - сроки, процентные ставки и т.п. различались. Главное же согласованное условие, которое МВФ, ЕС и МБРР поставили перед Венгрией, это использование выделяемых средств не на цели развития, а исключительно на недопущение банкротства государства. Венгрия в 2009 г. должна была обеспечить, чтобы уровень дефицита госбюджета не превысил 2,6% ВВП. При этом правительству надлежало отказаться от дальнейшего форсирования экономического роста - вместо этого в 2009 г. ей надлежало обеспечить сокращение ВВП страны на 1% - до кризиса Венгрия планировала ускорить его темп с 2,4%, запланированных на 2008 г. до 3% в 2009 г. МВФ же при выделении стабилизационного кредита Венгрии настаивал на гораздо большем сокращении венгерского ВВП в 2009 г. - на 2,5%.

Венгрия взяла на себя также обязательства ужесточить правила формирования госбюджета и контроль над его исполнением, усилить регулирование и контроль над финансовой сферой страны. Соответственно поменялись и все другие намеченные на 2009 г. параметры социально-экономического развития: вместо прироста инвестиций на 6% было запланировано их сокращение на 0,9%, вместо прироста потребления населения на 1,9% - его сокращение на 3,1%.

Столь стремительной и драматичной смены экономического курса Венгрия еще не знала: она тяжелее других стран региона переживала последствия мирового кризиса. Страна оказалась втянутой в пучину депрессии и стагнации, вырваться из которой ей, несмотря на предпринимаемые усилия, до последнего времени не удавалось. Лишь в 2014 г. - последней среди стран ЦВЕ - Венгрии удалось довести объем своего ВВП до предкризисного уровня 2007 г. В 2012 г. ВВП страны все еще оставался на 5,6% ниже уровня 2008 г.

Аналогичная динамика наблюдалась в промышленности: здесь отставание от докризисного уровня в 2012 г. составляло 5,8%. Семь лет подряд сокращался объем строительно-монтажных работ. Капитальные вложения в 2012 г. были на 26,7% меньше, чем в 2007 г. Фактически страна жила в условиях инвестиционного голода. За годы кризиса ощутимо сократились спрос внутри страны и потребление населения. Борьба с безработицей не давала ощутимых результатов. Набирала темп инфляция, ставка рефинансирования была самой высокой в Евросоюзе, курс национальной валюты был крайне неустойчив. Не удавалось существенно снизить государственный долг. Государственные ценные бумаги все труднее было реализовывать на внешних рынках, даже предлагая по ним завышенную доходность. Банковская система пришла в упадок из-за чрезвычайных антикризисных мер правительства. Отношения с Евросоюзом и США были расстроены, переговоры с МВФ о выделении стране стабилизационного кредита прерваны.

В результате экономика Венгрии по прошествии 10 лет после вступления в ЕС полностью утратила лидирующие позиции среди стран региона. Если в 2004 г. по ВВП на душу населения она имела 63% от среднего по ЕС-25 уровня, то в 2012 г. - 67% от среднего по ЕС-27, тогда как Словакия за этот же период смогла улучшить этот показатель с 57 до 76%, а Польша - с 51 до 67% - в Чехии этот показатель после присоединения к ЕС стагнирует на уровне 80%.

При этом Венгрия имела один из самых низких в ЕС показателей нормы накопления - 17-18%, самый низкий среди стран Вышеградской четверки показатель производительности труда и темпов прироста экспорта, самый высокий уровень госдолга по отношению к ВВП - достигший в июне 2010 г. своего рекорда в 85,3%, а в начале апреля 2014 г. - из-за эмиссии в конце марта гособлигаций на сумму 3 млрд долл. и принятия на счет госбюджета долгов органов местного самоуправления - вновь подпрыгнувший до 82,9%.

Если в 2004 г. в Венгрии был один из самых высоких уровней зарплаты в регионе, то по прошествии 10 лет ее стали опережать по этому показателю Чехия и Словакия, причем Чехия с очень большим отрывом: зарплата у чешских врачей, например, в 2 раза выше, чем у венгерских.

Нарастало отставание венгерской экономики и по конкурентоспособности. В рейтинге Форума венгерской экономической газеты «Világgazdaság», например, в 2013-2014 гг. Венгрия заняла лишь 63 место - опустилась на 3 позиции по сравнению с 2012-2013 гг., пропустив вперед себя такие страны, как Азербайджан, Таиланд, Казахстан, ЮАР - Россия в этом рейтинге в 2013-2014 гг. была поставлена на 64 место. В рейтинге «World Competitiveness Center» Венгрия по конкурентоспособности заняла в 2013 г. 50 место, опустившись на пять позиций по сравнению с 2012 г., пропустив далеко вперед себя такие страны, как Россия, Колумбия и Казахстан. Таким образом, в настоящее время в отношении Венгрии речь может идти уже не столько о подтягивании к уровню западноевропейских стран-членов ЕС, сколько о приближении к уровню таких стран региона, опередивших ее по ВВП на душу населения, как Словения, Чехия, Литва, Эстония или Словакия.

Усилились неравенство и поляризация в обществе. Если в 2009 г. на долю наиболее бедных 10% населения приходилось 3,1% всех доходов, то в 2012 г. - всего 2,5%, доходы же наиболее богатых 10% населения возросли. За порогом бедности в 2012 г. оказались 17% населения против 12,6%, по итогам 2007 г. В 2013 г. почти 4 млн человек - около 40% населения имели доходы менее 84 тыс. форинтов - 375 евро, т.е. ниже прожиточного уровня. Из 7 укрупненных регионов страны 4 входят в двадцатку самых бедных регионов Евросоюза. При этом произошло углубление бедности: если в 2009 г. эта категория населения имела доходы в среднем на 22% ниже официально признанной черты бедности, то в 2012 г. - уже на 26%. На материальное положение семей негативно влияли также постоянно возраставшие расходы на содержание жилья: если в 2005 г. на коммунальные платежи уходило в среднем 23% совокупного дохода семьи, то в 2012 г. - уже 34%.

Курс на всемерное привлечение иностранного капитала оказал неоднозначное воздействие и на внешнюю сбалансированность экономики Венгрии. Предприятия с иностранным участием на первых порах способствовали улучшению сбалансированности венгерской внешней торговли, дефицит которой стал сокращаться, причем особенно ощутимо в первые годы после присоединения страны к ЕС. Однако вскоре, когда в стране накопился большой объем ПИИ, иностранные инвесторы начали активно вывозить прибыли, полученные ими на своих венгерских предприятиях, в связи с чем стал неуклонно увеличиваться пассив по статье платежного баланса «Движение доходов». Именно он в предкризисные годы стал главным дефицитообразующим фактором в общем балансе счета текущих операций.

Роковую роль в тяжелом финансовом положении Венгрии сыграло и то, что начиная с 2001 г. страна стала жить явно не по средствам: она поспешила перенять - в том числе и под влиянием эйфории в связи с присоединением к ЕС - западную модель потребительского общества. Население принялось безоглядно воплощать в жизнь «американскую мечту» о собственном доме - правда, в долг, беря ипотечные кредиты, причем преимущественно в иностранной валюте.

Начиная с 2000 г. Венгрия вынуждена обращаться к внешним заимствованиям, в основном европейским - очень дешевым. Проблема внешней задолженности приняла затяжной характер и стала одной из самых острых в экономическом развитии страны. Руководству Венгрии пришлось признать избыточной ту долю, которую иностранный капитал получил в венгерской экономике.

Новая экономическая политика
Венгерское правительство во главе с лидером Венгерского гражданского союза В. Орбаном, во второй раз пришедшее к власти весной 2010 г., было вынуждено разработать и проводить новую экономическую политику, направленную на ограничение роли иностранного капитала в экономике страны путем его постепенного выдавливания. Одним из путей достижения этого оно избрало национализацию и деприватизацию структурообразующих предприятий.

Видя, какими методами Евросоюз решает финансовые проблемы Греции, Кипра и других проблемных стран еврозоны, венгерское руководство решило также - вопреки рекомендациям Еврокомиссии - отказаться от практики дальнейшего затягивания поясов у населения, полагая, что теперь настало время раскошелиться транснациональным корпорациям, и прежде всего иностранным банкам - главным получателям выгод от кризисной ситуации в еврозоне. Более решительно венгерское правительство стало вмешиваться и в процессы ценообразования на социально значимые товары. В области структурной политики принято решение уделить особое внимание предприятиям материального производства в ущерб предприятиям сферы услуг - прежде всего финансовому сектору.

В октябре 2010 г. для решения проблем с формированием бюджета задним числом был введен особый антикризисный налог в трех отраслях - энергетике, телекоммуникациях и крупных сетях розничной торговли, где обосновались в основном иностранные компании. Этот налог начал взиматься с 1 января 2010 г. и действовал в течение 3-х лет - до 2013 г. Причем рассчитывался этот налог не с прибыли, а с годового оборота компании.

Антикризисные налоги имели дискриминационный характер в отношении иностранных инвесторов, поскольку отечественных предпринимателей практически не затрагивали. Естественно, это не могло не затормозить и без того затухающий приток иностранного предпринимательского капитала. По данным Германо-венгерской торговой палаты, среди немецких инвесторов, работающих на венгерском рынке, в то время росло недовольство в связи с непредсказуемостью экономической политики венгерского руководства: ⅓ немецких инвесторов вместо Венгрии выбрали бы другую страну для вложения капитала.

Чуть раньше был ощутимо повышен так называемый банковский налог. Ранее он взимался в разумных размерах, но теперь стал в Венгрии в 5-10 раз выше, чем в других странах ЕС, что, по сути, сделало его чрезвычайным и антикризисным. Поскольку подавляющая часть финансового рынка страны находилась в руках иностранного капитала, эта мера также была направлена главным образом против зарубежных ТНК, чего, собственно, никто и не скрывал. В. Орбан, обосновывая эти налоговые нововведения, прямо заявил, что бремя кризиса в основном легло на плечи венгерских налогоплательщиков, теперь же будет справедливо, если больше тягот возьмут на себя те, кто смог извлечь из него экстраприбыли.

Банковская система страны ощутимо пострадала еще и в результате принятого 12 сентября 2011 г. так называемого Плана мероприятий по защите домашнего очага, т.е. тех, кто приобрел жилье в кредит, деноминированный в иностранной валюте. Дело в том, что кредиты в иностранной валюте были значительно дешевле, чем в форинтах, и никто не предполагал, что курс форинта за годы кризиса ощутимо понизится - настолько, что теперь рыночная стоимость не менее половины приобретенного в кредит жилья оказалась значительно ниже, чем сумма кредита вместе с процентами, который приходится выплачивать - определенную роль здесь сыграло также понижение цен на рынке жилья.

Под давлением правительства Венгерская банковская ассоциация 15 декабря 2011 г. подписала с ним соглашение, согласно которому должникам, испытывающим трудности с погашением ипотечных кредитов в иностранной валюте, банки конвертируют непогашенную часть кредита в форинты по фиксированному льготному курсу, действовавшему до кризиса, для погашения всей оставшейся суммы долга одним взносом в форинтах. При этом 25% этой суммы банки должны были простить заемщикам, а взамен банки получили право списать 30% понесенных убытков при уплате банковского налога. Непогашенные процентные платежи государство и банк-заимодатель должны были взять на себя, поделив их между собой в пропорции 50 на 50.

До конца февраля 2012 г. предоставленной возможностью воспользовались 170 тыс. семей, погасив свою задолженность по ипотеке в иностранной валюте на сумму 4,8 млрд евро, т.е. примерно ¼ ее суммарного объема. В марте 2012 г. парламент страны распространил подобную конструкцию на все категории должников по ипотеке в иностранной валюте и продлил срок ее действия до середины 2017 г. Благодаря этому льготой смогут воспользоваться, по оценке, еще 630 тыс. должников. По данным на начало марта 2013 г., этими льготами воспользовались уже 330 тыс. семей, или 1,3 млн человек. В Европе нет другого государства, которое бы так много сделало для поддержки своих должников по валютной ипотеке.

Однако в результате драконовского банковского налога, а также реализации Плана мероприятий по защите домашнего очага банковская система страны по итогам и 2011, и 2012 г. - впервые после смены строя - стала убыточной, оказалась не в состоянии в полной мере выполнять свои хозяйственные функции. В 2013 г. ситуация несколько улучшилась, но из 8 крупнейших банков, на которые приходилось почти ⅔ общей суммы балансов, каждый второй по-прежнему закрыл год с убытками.

Многие дочерние банки, учрежденные на территории Венгрии западноевропейскими финансовыми институтами, начали сворачивать здесь свою деятельность: снижать объемы кредитования и выводить свои активы и прибыли из страны.

В конце 2011 г., например, ушел с венгерского рынка английский HSBC. Венгерская дочка австрийского банка Raiffeisen в 2011 г. была вынуждена закрыть 10 своих отделений на территории Венгрии. В 2012 г. немецкий банк DZ продал свою долю в венгерском Сберегательном банке государственному «Венгерскому банку развития». Банк Erste запланировал провести сокращение кадров на 15%, а также закрыть 43 из 184 своих филиалов на территории Венгрии.

Ушел с венгерского рынка и один из крупнейших итальянских банков - Banco Popolare: он продал свой дочерний банк, учрежденный в 2007 г. на территории Венгрии с общей суммой баланса в 133 млн евро, венгерскому коммерческому банку MagNet, причем практически за бесценок - всего за полмиллиона евро. В силу неблагоприятного климата для иностранных инвесторов, сложившегося в настоящее время в Венгрии, стало весьма затруднительно реализовывать имеющиеся здесь банковские активы.

Гендиректор другого крупного банка Италии Intesa Sanpaolo, подводя итоги деятельности банковской группы за 2012 г., заявил, что Венгрия в последние годы превратилась в кошмарный сон для иностранных инвесторов, хотя раньше была идеальным местом для капвложений.

Как отметил гендиректор крупнейшего венгерского отечественного банка «ОТП» Ш. Чани, через несколько лет каждый второй из 8 крупных иностранных банков уйдет из Венгрии, более не находя здесь былой прибыли. Банк «OTP», возможно, приобретет некоторые из них.

Председатель Венгерской Торгово-промышленной палаты Л. Паррагх отметил, что ряд иностранных банков, обосновавшихся в стране, повели себя в условиях мирового кризиса, как ястребы: урвать побольше и смыться! На нас сейчас больше всего обижаются как раз те страны, чьи банки руководствовались этой моралью.

В июле 2012 г. В. Орбан поставил задачу повысить долю отечественного капитала в банковском секторе страны до 50%, т.е. более чем в 2,5 раза. При этом он исходил из того, что национальная независимость в мирное время базируется на независимости в области энергетики, финансов и торговли.

Выкупив в конце 2014 г. у американской финансово-промышленной группы GE банк «Будапешт», правительство обеспечило долю отечественного капитала в банковском секторе страны в размере более 50%. Таким образом, поставленная В. Орбаном задача за 2,5 года была выполнена. Более того, как заявил В. Орбан, есть все основания ожидать, что венгерское правительство эту задачу вскоре даже перевыполнит: доведет долю отечественного капитала в банковском секторе страны до 60 и более процентов. По мнению В. Орбана, нужно выкупить еще несколько банков у иностранных собственников, а затем сделать их доступными для приобретения отечественными предпринимателями. Венгерское правительство, таким образом, вовсе не стремится, чтобы банковское дело было в преобладающей государственной собственности, - важно, чтобы оно было национальным, поскольку не может быть и речи о независимости страны без национальной кредитно-денежной системы.

Одновременно В. Орбан заявил, что необходимо перевести на некоммерческую основу жилищно-коммунальное хозяйство, в котором в Венгрии также широко присутствует именно иностранный капитал. Здесь правительство установило ведомственные тарифы, которые в течение 2013-2014 гг. неоднократно централизованно снижались.

Таким образом, речь идет, по сути, о деприватизации и национализации социально и экономически значимых отраслей народного хозяйства. Как заявил Т. Феллеги, будучи министром без портфеля, отвечающим за переговоры с МВФ, «ключ к экономическому суверенитету страны лежит в сильном государстве и наращивании государственной собственности - нужно покончить с практикой, ограничивающей роль государства».

Этот процесс пока не принял в Венгрии более широких масштабов исключительно из-за тяжелого финансового положения. Однако начало уже было положено в мае 2011 г., когда правительство выкупило у российского «Сургутнефтегаза» принадлежавший ему пакет из 21,2% акций крупнейшей венгерской нефтегазовой компании Mol, восстановив тем самым свое влияние - теперь в собственности государства находится почти 25% акций компании. Затем были национализированы оказавшиеся на грани банкротства автомобильный завод Rába, предприятие по производству алюминия Mal. У немецкого собственника были выкуплены 2 компании - E.ON Földgáz Storage и E.ON Földgáz Trade, занимающиеся хранением и оптовой продажей природного газа на территории Венгрии. Нельзя исключить также возможность деприватизации крупнейшего венгерского металлургического комбината ISD Dunaferr, находящегося в настоящее время в российско-украинской собственности, но терпящего в связи с мировым кризисом большие убытки.

О стремлении усилить роль государства в сфере бизнеса свидетельствует также намерение правительства учредить - при наличии в стране уже трех иностранных операторов мобильной связи - еще и четвертого, на этот раз отечественного оператора силами консорциума в составе трех предприятий, находящихся в полной государственной собственности - Венгерская почта, Венгерские электростанции и Венгерский банк развития. При этом правительство планирует упростить в обозримом будущем доступ к средствам Венгерского банка развития для финансирования подобных проектов.

По поводу обязательства присоединиться к еврозоне, которое Венгрия взяла на себя при вступлении в ЕС, В. Орбан заявляет, что теперь, когда еврозона в кризисе, многие страны задают себе вопрос, хотят ли они отказываться от национальной валюты и переходить на евро. Венгрия себя на всякий случай обезопасила: в новой Конституции зафиксировано, что платежным средством в Венгрии является форинт. Следовательно, венгры могут быть спокойны - для перехода на другую валюту необходимо изменить Конституцию, для чего требуется поддержка квалифицированного большинства в парламенте.

В 2013 г., по мнению В. Орбана, произошел прорыв в экономическом развитии страны - настало время открыть новый этап, наметить крупные цели, и прежде всего обеспечить, чтобы темпы экономического роста в Венгрии снова в 2 раза превышали темпы развития экономики Германии. При этом в планах не фигурирует полное исключение рыночных процессов, хотя ряд ограничений все же есть. Венгры будут строить наиболее жизнеспособную в условиях нового мирового экономического порядка экономику, для чего нужны и новые нетрадиционные подходы.

Намечается осуществить реиндустриализацию, изменить отношения собственности в банковской сфере, преобразовать структуру землевладения в сельском хозяйстве. Готовится решение правительства о том, чтобы в структуре сельского хозяйства 80% приходилось на малые и средние хозяйства и лишь 20% - на крупные. В области НИОКР планируется организация инновационных центров. Признается, что для повышения конкурентоспособности нужно найти как можно более дешевые источники энергии.

В социальной сфере упор сделан на поддержку труда и семьи, в частности, намечается сокращение налогов на рабочую силу. В каждом решении правительства в области экономики решено учитывать соображения демографии. Правительство полагает, что можно обеспечить полную занятость, столь необходимую для стабильности общества. Причем это вовсе не означает нулевую безработицу, безработица порядка 3-3,5% постоянно должна быть в здоровой экономике для обеспечения обновления рабочей силы.

На Западе эти шаги В. Орбана подвергаются острой критике, поскольку «своей националистической политикой он отпугивает иностранных инвесторов. В. Орбан как будто хочет вернуть времена «гуляшного социализма», ограничивая не только демократические права в стране, но и пытаясь снова поставить под контроль государства сферу экономики».

Общественное мнение о результатах трансформации и евроинтеграции
Венгерский социолог Мария Вашархейи в своей книге «Время разочарований. Смена строя - взгляд снизу» на основе социологических исследований, проведенных спустя 15 лет после окончательного слома в 1990 г. старой общественно-политической системы, отмечает, что всего 14% населения Венгрии считают, что они стали жить лучше, чем раньше, при социализме. Большинству же людей смена общественно- экономической системы не принесла ничего хорошего - их экономическое, экзистенциальное и социальное положение существенно ухудшилось.

Согласно опросам, людям не по душе ставшие повседневностью неуверенность в завтрашнем дне, безработица, снижение качества и уровня жизни, ограничение социальных прав. Бедность и незащищенность они связывают с капиталистической рыночной экономикой, которая ведет к снижению общественной солидарности.

Одновременно с неприятием рыночной экономики все более четко проявляется негативное отношение к таким ее органичным составляющим, как частная собственность и приватизация. В Венгрии в ходе приватизации более 80% государственных предприятий в сфере производства и услуг были переведены в частную собственность. Доля лиц, обладающих капиталом - включая владельцев акций и других инвестиционных ценных бумаг, стабилизировалась на уровне 35%. Однако большинство населения чаще сталкивается с негативными сторонами этих изменений. При этом отрицательное отношение к приватизации не только не ослабевает, а, наоборот, усиливается: уже почти ⅔ населения считают, что большие заводы нельзя было передавать в частную собственность.

Как свидетельствует венгерский историк и социолог Эстер Барта, которая провела социологическое исследование посредством интервью с простыми рабочими машиностроительного завода «Раба», вся история предприятия после 1989 г., особенно период его приватизации, ассоциируется у них с понятиями разрушения, растаскивания и постепенного обнищания. В итоге получается, что весь путь перехода от социализма к капитализму в Венгрии сопровождался нарастанием упадка.

В своих рассказах об истории завода рабочие неуклонно проводят противопоставление между «раньше» и «сейчас», и если понятие «раньше» однозначно ассоциируется с позитивными ценностями, то «сейчас» - с неуверенностью в завтрашнем дне. При этом «раньше» люди чувствовали свою сопричастность к чему-то великому: работать на заводе «Раба» было престижно, люди гордились тем, что их завод, как они говорят, обеспечивал весь мир: от ГДР и Болгарии до Югославии и всего СССР. Никто не жил от зарплаты до зарплаты, работа всегда находилась.

Оценивая процесс смены строя, люди удивляются, как государство могло бросить на произвол судьбы крупные и перспективные, далеко не убыточные отечественные предприятия, оставив их без всякой поддержки. При этом иностранные компании, чаще всего в качестве примера упоминалась «Ауди», массово учредившие на территории Венгрии свои филиалы, пользуются существенной материальной поддержкой венгерского государства. Но эти фирмы не вписываются органично в венгерскую экономику, и в длительной перспективе на них нельзя рассчитывать. В погоне за большей прибылью, справедливо отмечают опрошенные, они в любой момент могут свернуть производство в Венгрии и перенести его куда-нибудь еще.

Большинство венгерского населения - около ⅔ полагает, что «страна и сегодня служит интересам иностранных держав», и только 38% опрошенных не думает, что «смена строя - это распродажа страны».

Вскоре после первых свободных выборов среди широких слоев населения произошло разочарование и в новом политическом режиме: заметно выросло недовольство общества произошедшими переменами, усилилось противостояние новому общественно-политическому устройству. Избиратели быстро обнаружили, что политическая демократия вместо реализации воли народа «означает неприглядное соперничество, споры и ссоры между партиями. Из четырех человек трое не ощущают благотворного воздействия плюрализма».

В системе ценностей сегодня, как и раньше, в 1970-1980-е годы, демократия и свобода слова стоят на одном из последних мест. Самыми большими ценностями люди по-прежнему считают уверенность в завтрашнем дне, а также уровень жизни. При этом более ¾ опрошенных с презрением высказались о базовых ценностях капитализма - свободе предпринимательства и духе состязательности. Как считает большинство, «режим Я. Кадара был более справедливым и человечным, чем нынешний: больше уважали труд, у бедных было больше шансов, а общественная солидарность была сильнее, чем сегодня».

Более трезво население Венгрии оценивает сегодня и членство страны в Евросоюзе. Почти ¾ опрошенных полагают, что для ЕС главной причиной расширения было получение новых рынков: «ЕС расширяется, чтобы западноевропейские державы могли оказывать политическое и экономическое влияние на страны Центральной и Восточной Европы». Более половины опрошенных убеждены в том, что Евросоюз колонизирует Венгрию и другие малые европейские страны, а ⅔ считают, что в результате присоединения к ЕС в Венгрии увеличилась численность бедняков, беженцев и наркоманов.

Тем не менее, судя по результатам опросов, проведенных по случаю 10-летия членства Венгрии в Евросоюзе, 55% венгерских респондентов в целом позитивно относятся к Евросоюзу и лишь ¾ - негативно. Наиболее привлекает их в Евросоюзе возможность свободного передвижения граждан, услуг и товаров, а также гарантии мира между странами-членами.

Подобное отношение к членству в Евросоюзе отмечает у жителей стран «Вышеградской четверки» российский историк Н. Коровицына, объясняющая это тем, что спустя четверть века после смены общественных систем произошло привыкание, социокультурная адаптация населения постсоциалистических стран, вступивших в ЕС, к новому, сложившемуся на рубеже XX-XXI веков порядку. И это - несмотря на относительно невысокие и в ряде случаев понижающиеся оценки экономической ситуации в этих странах.

Общее мнение венгерского общества по проблематике членства страны в ЕС выразил В. Орбан в своей речи, произнесенной перед парламентом Венгрии в октябре 2012 г. Как он заявил, «теми средствами, благодаря которым Европа стала ведущей цивилизацией в мире, в дальнейшем уже нельзя обеспечить ее былую конкурентоспособность. Так больше жить нельзя. Следующий этап общественного развития в Европе должен основываться на традиционных ценностях в духе 10 заповедей, взятых из христианской религии, на укреплении семьи и возрождении наций. Мировоззрение нынешней западноевропейской элиты, состоящей в большинстве своем из поколения 68-го года, не позволяет ей обеспечить будущее Европы, выстоять перед ударами следующих 20 лет. Нынешние нападки на венгерское руководство со стороны Евросоюза как раз и объясняются этим другим пониманием европейской культуры».

О.Г. Волотов, С.О. Волотов