В 2017 г. рост ВВП в странах ЕС ускорился, во многом за счет общего улучшения мирохозяйственной конъюнктуры, поскольку значительная часть крупных европейских производителей работает на экспорт. В результате экономического оживления улучшилась ситуация и с безработицей, что к тому же создает дополнительные условия для устойчивого роста ВВП вследствие хорошей динамики личного потребления. В целом экономика ЕС в 2018 году не должна стать неблагоприятным . По сути, серьезные проблемы в некоторых странах ЕС связаны лишь с вялой инвестиционной активностью. Тем не менее экономическая ситуация по отдельным странам ЕС все еще сильно отличается. Например, Греция, чей экономический вес в ЕС за кризисное десятилетие уменьшился в 1,5 раза, так и не смогла пока выйти на траекторию устойчивого догоняющего роста. Ситуация с экономической динамикой в Испании лучше, однако ситуация на рынках труда, как и в Греции, остается довольно критичной. Не до конца оправилась от кризиса, обусловленного проблемами «Nokia», и Финляндия, где безработица уже несколько месяцев держится на уровне 8,7%.
В целом экономика ЕС оказалась в 2017 г. более успешной, чем показывали многие прошлогодние прогнозы. Наши оценки были также слишком пессимистичными, поскольку мы ожидали существенного негативного влияния на рост ВВП различных политических событий - национальных выборов во всех ключевых странах зоны евро, псевдо-референдума о независимости Каталонии в Испании, начала конкретных переговоров о выходе Великобритании из ЕС, дальнейшего наплыва беженцев с Ближнего Востока и др. В действительности экономическая динамика в интеграционной группировке оживилась по целому ряду внутренних и внешних причин, что не отменяет, однако, угрозы усиления негативного влияния названных нами факторов.
К декабрю 2017 г. почти ни у кого не осталось сомнений, что Великобритания решительно настроена на выход из ЕС, хотя основная часть переговоров об условиях «Брекзита» придется уже на 2018 г., поскольку финальный документ следует подготовить к октябрю. Ожидать смягчения негативных последствий от «развода» можно главным образом за счет сохранения участия Великобритании в большинстве программ ЕС - включая научно-техническую и региональную политику, до конца текущей многолетней финансовой перспективы - 2014-2020 гг., а также создания комфортных условий, мало отличающихся от текущего режима, для граждан Великобритании в ЕС и остающихся после «Брекзита» жителей ЕС в Соединенном Королевстве. В то же время не до конца понятен возможный новый статус Северной Ирландии, поскольку в ходе переговоров наметился консенсус о необходимости - ради поддержания внутреннего мира на этой территории с замороженным этно-политическим конфликтом, сохранить прозрачной ее границу с Ирландией, то есть ЕС. Очевидно, что бизнес-структуры, локализованные в Великобритании, будут учитывать параметры «Брекзита» в своих инвестиционных решениях, однако за прошедший год также стало ясно, что панические настроения удалось предотвратить. Тем не менее некоторого замедления динамики ВВП в Соединенном Королевстве вряд ли избежать.
Выборы в германский Бундестаг, которые состоялись в сентябре 2017 г., казались предсказуемыми. Неопределенность в победе ХДС -ХСС возникала лишь на короткое время после смены лидера СДПГ, когда опросы общественного мнения в марте вдруг показали почти равные шансы двух «народных» партий - по данным Алленсбахского института 34% к 33% в марте после 36% к 23% в январе, однако уже летом разрыв между блоком ХДС -ХСС, возглавляемым канцлером А. Меркель, и его главным конкурентом - партнером по «большой коалиции» СДПГ опять стал существенным - 39-40% против 24-25%. Однако политическая интрига в Германии, имеющая явно негативные экономические последствия, на самом деле сохранилась. С одной стороны, новый лидер социал-демократов М. Шульц является противником продолжения «большой коалиции», которая вследствие фактического игнорирования интересов «младшего партнера» со стороны ХДС -ХСС ведет к постоянному падению электоральной поддержки СДПГ. С другой стороны, в немецком обществе растет популярность партий, с которыми на федеральном уровне «народные партии» не готовы вступать в коалицию - прежде всего «Альтернативы для Германии», но также и «Левых». В итоге «Альтернатива для Германии» заняла на выборах третье место, впервые попав в федеральный парламент - 12,6% голосов за партийный список. В новом Бундестаге, который из-за особенностей подсчета голосов одновременно по одномандатным округам и партийным спискам увеличился до 709 членов - в прошлый легислатурный период было 631 мандата, оказалось рекордное за последние полвека число партий, причем ни у одной пары партий кроме участников «большой коалиции» не набирается большинства. Изначально предполагалось, что А. Меркель, чей блок набрал в итоге лишь 32,9% и получил 246 мест, создаст коалицию сразу с двумя малыми партиями - вернувшимися в федеральный парламент либералами из СвДП - 10,7% и 80 мест и «Зелеными» - 8,9% и 67 мест.
Однако жесткость на коалиционных переговорах А. Меркель, которая не поняла новой политической реальности, закончилась фиаско - СвДП вышла из переговоров, видимо памятуя негативный опыт последней коалиции с ХДС -ХСС, которая стоила основанной еще в 1948 г. партии провала на федеральных выборах 2013 г. Даже если ФРГ удастся избежать новых выборов в Бундестаг, а в них не заинтересована почти ни одна парламентская партия, то новая «большая коалиция» - а в декабре все-таки принято решение начать в новом году переговоры между ХДС -ХСС и СДПГ о формировании правительства, будет проводить более «эклектичную» социально-экономическую политику в 2018 г., которая вряд ли будет способствовать ускорению динамики ВВП в Германии.
Выборы во Франции оказались в итоге менее драматичными, чем ожидалось. В мае 2017 г. новым президентом страны во втором туре стал молодой популист Э. Макрон. В июне 2017 г. на парламентских выборах вновь, как и на президентских, где во второй тур выходила лидер крайне правых М. Ле Пен, потерпели сокрушительное поражение как Республиканцы, так и Социалистическая партия, тогда как партия Э. Макрона «Вперед, Республика!» получила во многом благодаря мажоритарной системе 308 мест из 577. Более того, по некоторым опросам представителей бизнеса социально-экономическая политика «ни левого, ни правого» Э. Макрона в целом воспринимается позитивно.
Более сложная ситуация в Италии, однако там также пока не произошло радикальных изменений. В декабре 2016 г. в отставку ушел премьер-министр М. Ренци после провала его реформаторских идей на конституционном референдуме. Ожидалось, что осенью 2017 г. в стране пройдут досрочные парламентские выборы по новой системе - похожей на германскую, однако ведущие партии договориться об этом не смогли - очередные выборы состоятся в 2018 г. При этом прогноз экономических показателей по Италии в целом мало что иллюстрирует, так как контрасты между отдельными областями страны очень велики. У различных регионов Северо-Запада, Северо-Востока, Центра и Юга факторы устойчивости социально-экономического развития оказываются очень разными. Если в автономной провинции Больцано - бывший австрийский Южный Тироль, ВВП на душу населения при расчете по паритетам покупательной способности почти в 1,5 раза выше среднего по ЕС, а в Ломбардии - выше почти в 1,3 раза, то на Сицилии, в Калабрии или Кампании ВВП на душу населения в 1,6-1,7 раза меньше среднего по ЕС. Безработица в Больцано меньше 4%, а на Сицилии и в Калабрии выше 20% и т.д.
Из позитивных для экономики ЕС событий можно назвать также предотвращение радикальных шагов сепаратистов в Каталонии - на ближайшие годы она явно останется в составе Испании. В результате пресечена угроза массового исхода бизнес-структур с территории одного из самых развитых автономных сообществ Испании. При этом возможное расширение экономической автономии Каталонии скажется в 2018 г. на хозяйственной динамике скорее позитивно.
Относительный успех на парламентских выборах 2017 г. праворадикальных партий в Нидерландах и Австрии, на наш взгляд, сам по себе не будет негативно влиять на экономическую динамику в 2018 г. Однако следует внимательно следить за одной из важнейших первопричин их электоральных побед - реакции стран-членов ЕС на проблему беженцев и в целом интеграции инокультурных мигрантов в экономическую и социальную жизнь интеграционной группировки, равно как и другие острые общественно-политические вопросы. С одной стороны, приход к власти молодых политиков может внести свежую струю в развитие соответствующих стран ЕС через поиск путей разрешения закоренелых проблем. С другой стороны, сохраняются опасения, что радикальные шаги могут только обострить конфликтность. Это, например, уже произошло в конце 2017 г. в связи с предложением выдавать австрийские паспорта жителям Южного Тироля, отошедшего по итогам Первой мировой войны к Италии, где пока градус сепаратистских настроений невысок лишь в сравнении с Испанией, Бельгией и Великобританией.
Проблема беженцев в последнее время все больше волнует жителей ЕС. Как показал очередной социологический опрос Евробарометра в ноябре 2017 г., 39% опрошенных включают иммиграцию в число двух важнейших вызовов для ЕС - наряду с терроризмом, который назвали 38%. Для сравнения: макроэкономическая ситуация больше всего беспокоит лишь 17% респондентов, состояние общественных финансов - 16%, безработица - 13%, изменения климата - 12% и т.д. При этом во всех без исключения странах ЕС иммиграция ставилась на первое или второе место, причем наиболее обеспокоенными были жители Эстонии - 62%, Чехии и Венгрии - по 58%, Польши - 54%. Видимо, именно с этим связано противодействие стран Вишеградской группы размещению беженцев на их территории, из-за чего ЕС даже угрожает ввести против них экономические санкции. Столь большое внимание к иммиграции, причем как общей для всего ЕС проблеме, было впервые зарегистрировано в 2015 г. - максимальный показатель в одном из Евробарометров был зарегистрирован на уровне 58%. Еще в ноябре 2014 г. лишь 24% респондентов называли ее в числе двух важнейших вызовов ЕС, тогда как чаще упоминались макроэкономическая ситуация - 33%, а в 2011 г. ее упоминали вообще 59%, безработица - 29% и состояние общественных финансов - 25%.
Следует, однако, отметить, что в качестве двух самых важных вызовов на национальном уровне иммиграция ставится на первое место только респондентами из Германии - 40%, Бельгии - 29% и Австрии - 28%, а на второе место - в Дании, Италии, Венгрии и Мальте. В 17 странах ЕС иммиграция не входит, по мнению респондентов, даже в тройку важнейших национальных проблем, пропуская вперед безработицу, а также такие проблемы, как качество здравоохранения и социального обеспечения, инфляция и т.п. В среднем по ЕС иммиграцию упоминают лишь 22% респондентов. При этом обеспокоенность иммиграцией далеко не всегда реально связана с большими проблемами для местного населения. Показателен пример ФРГ, которая в условиях наплыва беженцев сохраняет один из самых низких уровней безработицы. Более того, приток новых жителей при хронически отрицательном естественном приросте населения способствовал подкреплению динамики германского ВВП за счет роста совокупного личного потребления - наряду с инвестициями, которые быстро растут в условиях благоприятной для этого политики ЕЦБ.
В целом жители ЕС довольно оптимистично смотрят на свое положение - 71% респондентов другого социологического опроса Евробарометра полагают, что ЕС является местом стабильности в мире проблем - худший результат показала Великобритания, где такое мнение разделяют лишь 60%, следом идет Чехия с 61%, что видимо отражает общий уровень евроскептицизма их населения. При этом оценки экономического положения ЕС менее однозначны - хотя хозяйственные успехи интеграционной группировки оцениваются лучше, чем экономическое развитие Индии или России, однако США, Китай и Япония чаще жителями ЕС расцениваются как более успешные в плане экономики.
Безусловно, восприятие экономической ситуации в отдельных странах ЕС жителями заметно различается, что во многом отражает широкий спектр показателей не только по динамике ВВП или безработице, но и, например, состояния государственных финансов. К сожалению, ЕС вышел из кризиса в зоне евро с еще более пестрым составом государств. В качестве иллюстрации можно привести динамику госдолга к ВВП. В Германии показатель в 2017 г. опустился ниже 65% - за три года - почти на 10 проц. пунктов и имеет все шансы в 2018 г. достигнуть 61%, т.е. почти подойти к установленному маастрихтскими критериями «потолку». В соседней Франции аналогичный показатель составил в 2017 г. без малого 97% и вряд ли сильно изменится в 2018 г. - за три года он лишь вырос на 2 проц. пункта. Еще хуже ситуация в Италии и других странах Южной Европы. Однако в той же зоне евро есть Нидерланды, которые уже вернулись в 2017 г. в пределы 60%-ного «потолка», или страны Балтии, которые никогда за него и не выходили.
По-разному страны ЕС в 2018 г. будут реагировать и на мирохозяйственную конъюнктуру. Это также закономерно - например, если у Венгрии, Чехии и Словакии на партнеров по ЕС приходится свыше 80% товарной торговли, то у Великобритании, Мальты, Греции и Ирландии - лишь 50-60%. Сильно различается у стран-членов их международная специализация. В итоге, наиболее инновационные экономики в наименьшей степени испытывают конкурентное давление со стороны растущих экономик Азии и других регионов мира с относительно низкими производственными издержками.
Приостановка переговоров по Трансатлантическому торгово-инвестиционному партнерству, негативные последствия оформления выхода Великобритании из ЕС, а к концу 2018 г. эти параметры скорее всего уже будут известны, так что бизнес начнет принимать соответствующие инвестиционные решения, весьма вероятное подписание в первой половине 2018 г. соглашения о крупнейшей в мире на сегодняшний день зоне свободной торговли ЕС-Япония - все эти события будут ощутимо определять экономическую динамику в ЕС в 2018 г., однако по-разному отражаясь на конкретной ситуации в отдельных странах- членах. Краткосрочный эффект на экономику отдельных стран могут в 2018 г. оказать даже спортивные успехи или неудачи национальных сборных - например, на Чемпионате мира по футболу, который должен состояться в России, находящейся в состоянии «войны санкций» с ЕС.
В целом экономика ЕС в 2018 году не должна стать неблагоприятным, если только не возникнет каких- то новых внешнеполитических шоков. В рамках интеграционной группировки страны научились идти на компромиссы, а на национальном уровне в большинстве случаев даже без помощи ЕС преодолеваются возникающие экономические неурядицы.
Наш прогноз - Экономика ЕС в 2018 году замедлится до 2,0%.