Оказавшийся в концу декабря 2011 г. во главе Северной Кореи молодой Ким Чен Ын успел сделать довольно много еще до кризиса на Корейском полуострове. Как минимум, 30-летний политик сумел утвердиться в позиции безусловного лидера, опрокинув озвученные ранее некоторыми экспертами прогнозы, что «после смерти Ким Чен Ира из-за неопытности и малого авторитета наследника КНДР неизбежно будет дрейфовать от единоличного к коллективному стилю правления или даже к хаосу, сопровождаемому бескомпромиссной борьбой между различными фракциями северокорейской элиты». Кто сейчас является в Стране чучхе «самым главным», уже ни у кого споров и сомнений не вызывает - именно молодой Ким.

Помимо рокировки в стиле «Ким-сын сменил Кима-отца», в КНДР все же начали появляться некоторые новшества, которые заставили говорить именно об «эпохе Ким Чен Ына», а не слепом продолжении курса его предшественника. Этот «ветер перемен» стал ощущаться в самых разных сферах - от внешнего вида северных корейцев до внутренней политики и экономики. И здесь эксперты снова наперебой спорят друг с другом. Одни считают, что Ким Чен Ын не сделал еще ничего серьезного, а лишь играет на публику своими новыми, «свежими», но поверхностными действиями, которые ошибочно принимаются некоторыми уже чуть ли не за аналог советской перестройки. Другие же уверены, что новый лидер и его окружение действительно уже приняли принципиальное решение о необходимости реформ и начали их, особенно в сфере экономики. А некоторая противоречивость их действий объясняется опасениями за стабильность режима и стремлением сначала «прощупать почву» и приучать народ к переменам постепенно, не бросаясь в воду очертя голову.

Что же такого нового предпринял новый лидер Северной Кореи? Как можно оценить его политику? Действительно ли можно вообще говорить о начале реформ, либо имеет место стремление произвести незначительный «косметический» ремонт, избежав серьезной реконструкции здания северокорейской экономики и общества?

Далеко не в первый раз...
Касаясь возможных реформ в КНДР в настоящее время, эксперты имеют в виду, в первую очередь, экономику, тогда как остальные новшества воспринимаются как сопутствующие «симптомы», а не равные по значению факторы. Однако необходимо напомнить, что и при Ким Чен Ире были определенные попытки что-то изменить в народном хозяйстве, внести определенные коррективы в работу экономического механизма страны. Когда во второй половине декабря 2011 г. Ким Чен Ир умер, он оставил страну, в которой, несмотря на все ее лозунги о социализме и плановой экономике, на низовом уровне уже получила распространение стихийная рыночная экономика с элементами капитализма. По разным оценкам, больше половины населения КНДР выживало именно за счет того, что, так или иначе, она была связана с рыночной торговлей.

В КНДР появились и начали бурно расти стихийные рынки. Власти страны неоднократно предпринимали попытки бороться с этим, понимая, что население начинает меньше зависеть от государственной машины. Однако все репрессивные меры не имели никакого успеха: их либо игнорировали сразу или, совершив на первом этапе несколько громких показательных акций, затем потихоньку сводили на нет. И руководство страны вынуждено было смириться с этим, т.к. государственный сектор продолжал оставаться в безнадежном кризисе и не мог обеспечить большинству населения физического выживания.

Подобный «стихийный» капитализм, системный кризис госмашины в деле обеспечения населения продовольствием, реальными средствами к существованию сопровождался и рядом других важных феноменов. В КНДР на бытовом уровне получила широкое хождение иностранная валюта - в первую очередь, доллары США и китайские юани. С этим также пытались бороться, но снова безуспешно.

Широко распространилась коррупция среди представителей органов власти. За деньги стало можно сделать, если не все, то очень многое, включая свободные поездки по стране и даже за границу. А это опять же означало ослабление контроля госсистемы за населением. Дело не ограничивалось только неофициальными и стихийными шагами.

Так, 1 июля 2002 г. в КНДР были приняты «Специальные меры по улучшению управления экономикой». Хотя по поводу их конкретного наполнения, глубины и значения между экспертами идут споры, но в любом случае они стали выражением намерения властей внести определенные коррективы в механизмы управления экономикой с целью выхода из кризиса.

Отдельно следует упомянуть и о попытке руководства КНДР привлечь в страну иностранный капитал за счет создания изолированных от остальной территории особых торгово-экономических зон - ТЭЗ. Первой такой «ласточкой» стала ТЭЗ «Рачжин-Сонбон» на восточном побережье КНДР. Затем появились и другие проекты этого плана: межкорейский технопарк в Кэсоне, свободная экономическая зона на северокорейско-китайской границе на островах Вихвадо и Хвангымпхен. Позже были сообщения о намерении властей КНДР создать для привлечения иностранного капитала в общей сложности восемь ТЭЗ по стране, куда будет привлекаться в приоритетном порядке иностранный капитал. Таким образом, еще и до Ким Чен Ына в КНДР были попытки реформирования экономики страны, а обычным северным корейцам рыночная торговля и капиталистические отношения уже были хорошо известны, даже если и назывались несколько иначе.

Военным указали на их место
В политике Ким Чен Ын своими действиями, пожалуй, окончательно доказал, «кто в доме хозяин». Достаточно смелым и для многих неожиданным шагом стал его натиск на военную элиту КНДР, которая при его отце занимала привилегированное положение. Об этом недвусмысленно говорило и название официального идеологического курса Ким Чен Ира - сонгун, что можно перевести как «приоритет армии».

Однако Ким Чен Ын, получив необходимые титулы лидера партии, правительства, Государственного комитета обороны и главнокомандующего, стал напористо и активно отодвигать военных от основных рычагов управления страной. Кульминацией этого процесса стала резонансная отставка самого влиятельного и авторитетного военного, чьи позиции казались непоколебимыми, - начальника Генерального штаба Вооруженных Сил КНДР вице-маршала Ри Ен Хо.

15 июля 2012 г. Ри «по состоянию здоровья» был освобожден от всех занимаемых должностей - начальника Генштаба Вооруженных Сил КНДР, члена Политбюро ЦК партии, заместителя председателя Военного комитета Трудовой партии Кореи. По поводу реальных причин смещения до сих пор идут споры, но ясно одно, что официально озвученная причина «по состоянию здоровья» не отражает действительности.

На момент смещения Ри был достаточно молодым по меркам северокорейского высшего генералитета: ему исполнилось «всего лишь» 69 лет. За неделю до отставки он сопровождал Ким Чен Ына во время визита в Кымсусанский мемориальный комплекс, выглядя при этом весьма бодро. Да и вообще в КНДР не принято снимать с постов из-за проблем со здоровьем. Как правило, даже очень больные чиновники и высшее военное руководство сохраняли свои регалии и должности вплоть до самой смерти, даже если физически не могли появляться на публике.

Точные причины смещения главного военачальника сейчас трудно обозначить, но, скорее всего, он стал мешать курсу, который начал проводить Ким Чен Ын, по постепенному ослаблению генералитета и инициированию некоторых перемен в экономике. Кроме того, судя по некоторым сообщениям, Ри Ен Хо стал чувствовать себя очень влиятельным либо позволил себе чрезмерные вольности перед лидером. Так, по мнению южнокорейской разведки, Ри стал высказывать недовольство резким возвышением Чхве Рён Хэ, который, будучи кадровым партаппаратчиком и не имея опыта службы в войсках, при Ким Чен Ыне получил звание вице-маршала и должность министра обороны. Кроме того, в иерархии власти северокорейские СМИ стали ставить Чхве впереди Ри, что последний не потерпел.

Были также сообщения, будто молодому Киму не понравилось, что в ходе церемонии в Кымсусанском мемориальном комплексе, когда в очередной раз приходили отдать дань памяти покойному Ким Чен Иру, Ри Ен Хо позволил себе встать рядом с Кимом, тогда как все остальные отошли на шаг назад. В результате, через неделю последовало смещение. Другие эксперты считают, что Ри и его сын оказались замешанными в коррупции. Так или иначе, пути Ким Чен Ына и Ри Ен Хо разошлись, и первый не побоялся немедленно избавиться от неудобной фигуры. Судя по всему, после этого у военных исчезло желание как-то перечить хотя и молодому, но полноправному лидеру, если такое желание вообще было.

Смещение Ри Ен Хо стало кульминацией процесса плавного ослабления власти военных и лишения их многих привилегий, которые они имели, по сравнению с другими основными «центрами власти» КНДР - партией и правительством. Из разных источников поступали сообщения о том, что Ким Чен Ын ограничивает военных и на другом направлении. Генералов и военные структуры, в целом, стали отстранять от возможности зарабатывания иностранной валюты. До сих пор, по мнению некоторых экспертов, военные контролировали до 70% всех инвалютных поступлений в КНДР. Им фактически принадлежали многие фирмы и зарубежные представительства Северной Кореи, которые действовали, в первую очередь, в Китае.

Военные контролировали значительную часть экспорта природных ресурсов, морепродуктов и других видов деятельности, которые позволяли генералам получать валюту и, как следствие, чувствовать себя богатыми, влиятельными и неуязвимыми. Теперь же, судя по всему, Ким стал лишать военных таких валютных «кормушек», передавая эти прибыльные виды деятельности под контроль правительства и партии. В итоге, позиции военных, лишенных существенной доли «заработка», постепенно слабеют.

Косвенным подтверждением тенденции к постепенному удалению военных от рычагов управления при усилении правительственных и партийных структур стало и возвращение на ключевые должности в кабинет министров «большой четверки технократов», которых южнокорейские эксперты считают сторонниками экономических преобразований в КНДР. Хотя их повторный приход начался еще до Ким Чен Ына, при нем они все собрались вместе и укрепили позиции.

Речь идет о Пак Пон Чжу, Ро Ду Чхоле, Квак Пом Ги и Чон Сон Хуне. Все они принимали активное участие в выработке «Мер по улучшению управления экономикой от 1 июля 2002 г.», занимали важные посты в правительстве Ким Чен Ира, затем были переведены на менее значимые должности, но теперь снова вернулись в правительство в ранге министров и вице-премьеров. Кстати, многие эксперты полагают, что авторство «мер по новому управлению экономикой от 28 июня», наделавших много шума, принадлежит в т.ч. и «большой четверке». Эту группу людей объединяет также и то, что они являются опытными экономистами и долгое время проработали на производствах, зная особенности работы народного хозяйства КНДР до мельчайших подробностей. Вполне может быть, что именно поэтому они действительно настаивали на необходимости каких-либо новшеств.

В целом же, как отмечают южнокорейские эксперты, управленческие позиции среднего и даже высшего звена постепенно заполняются именно технократами и экономистами взамен ранее находившихся там военных и партработников. Это также можно интерпретировать как попытку руководства КНДР во главе с Ким Чен Ыном инициировать преобразования, создав для этого кадровую базу.

Микки Маус как зеркало северокорейских реформ
Довольно серьезные отличия Ким Чен Ына по сравнению с отцом заметны во внешнем поведении и некоторых поступках, что также многими экспертами было воспринято как еще одно подтверждение начала «ветра перемен» на территории Северной Кореи. В отличие от своего отца, Ким Чен Ын гораздо чаще появляется на публике. Он уже несколько раз выступал по телевидению КНДР, в т.ч. с новогодней речью, от чего Ким Чен Ир вообще отказался.

В ходе поездок для «руководства на местах» молодой Ким, по крайней мере, внешне, демонстрирует свою доступность народу, стремление общаться с простыми людьми. Он всегда окружен людьми, тогда как Ким Чен Ир обычно показывался либо один, либо в кругу своей свиты. Ким Чен Ын обнимается с солдатами, детьми, рабочими, позволяет девушкам-бойцам женского батальона брать себя под руку перед объективами фотографов и т.д. Т.е. чисто по внешнему стилю поведения новый лидер сильно контрастирует с предшественником.

Большое внимание зарубежных специалистов привлек показанный по центральному северокорейскому телевидению концерт, где Ким Чен Ын присутствовал с тогда еще «незнакомкой», которая оказалась его женой. В ходе концерта были показаны герои мультфильмов Уолта Диснея, включая Микки Мауса, и пр. Все это сопровождалось известными западными шлягерами, клипами из кинофильма «Рокки-IV» и выступлением северокорейского женского ансамбля, где исполнительницы впервые появились в мини-юбках. Во времена Ким Чен Ира нельзя было даже вообразить, чтобы вся правящая верхушка КНДР дружно отправилась смотреть концерт с Микки Маусом, пляшущим под «идеологически вредную музыку».

Можно также отметить определенные послабления, которые сделали для внешнего вида женщин Северной Кореи. Вождь разрешил им теперь носить брюки, сережки, модные туфли на «платформе» и ездить на велосипеде. Все это при Ким Чен Ире не приветствовалось. Хотя было бы большим преувеличением назвать эти новшества фундаментальными реформами, они свидетельствуют о некоторых изменениях и показывают наличие не существовавших ранее моментов в поведении как самого лидера, так и страны в целом.

Что касается политической сферы, то специалисты особое внимание обратили на то, что власти КНДР быстро и недвусмысленно признали свое фиаско с запуском ракеты-носителя в апреле 2012 г. Было сообщено, что неудача произошла по техническим причинам, и инженеры работают над устранением проблем. Раньше Пхеньян никогда не признавал неудач с запуском своих ракет-носителей. В прошлом в таких случаях заявлялось, что всё прошло успешно, спутники вышли на орбиту и вещают с нее песни во славу вождя. Хотя и тогда КНДР сопровождали неудачи. А успешным запуском восемь месяцев спустя Север доказал, что добросовестно провел «работу над ошибками».

НЭП тихой сапой, или «меры 28 июня»
Конечно, Микки Маус, разрешенные туфли на «платформе», братание с народом и даже сопровождающая лидера жена-красавица - это заметные, но, в целом, достаточно поверхностные показатели возможных перемен. Наиболее серьезный повод более обоснованно говорить о реформах в КНДР дало сообщение, которое впервые было озвучено в начале августа 2012 г. радиостанцией «Свободная Азия». В нем со ссылкой на анонимные источники на Севере говорилось о том, что в КНДР начала действовать «новая система управления экономикой», которая по дате их принятия получила название «мер 28 июня». Отмечалось, что эти весьма масштабные нововведения были выработаны под личным руководством Ким Чен Ына, и «с 6 августа 2012 г. в рабочих коллективах, организациях, на заводах, фабриках и учреждениях стали проводиться лекции, в которых представители центрального аппарата партии разъясняют содержание новой системы».

В целом, содержание «мер от 28 июня», по крайней мере, в том виде, в котором о них сообщалось в СМИ, а других источников нет, таковы: Общее руководство новой экономической политикой поручается специально созданной в рамках правительства КНДР структуре, которой гарантирована большая доля самостоятельности и свободы от вмешательства партийных и иных, в первую очередь военных ветвей власти.

В сфере сельского хозяйства с 10-25 человек до 4-6 уменьшается минимально разрешенное количество членов отдельных трудовых коллективов. Это весьма важное новшество, т.к. оно позволяет создавать «трудовой коллектив» в рамках одной-двух семей, фактически разрешая семейные фермерские хозяйства. После сбора урожая государство выкупает у крестьян 70% урожая по рыночным ценам, оставляя 30% самим производителям с возможностью реализации этой продукции самостоятельно на рынке. Если то или иное хозяйство произведет продукции больше плана, то излишек также остается у крестьян. Таким образом, вводился серьезный стимул для работы крестьянских хозяйств, которые теперь не должны были сдавать весь урожай в «закрома государства», а отдавать часть по рыночной цене, а часть вообще могли бы сами продавать. Позже появилась информация, что крестьянам, в зависимости от региона, разрешено будет оставлять себе и самостоятельно продавать до 50% урожая.

В сфере промышленности «меры 28 июня» также предусматривают введение рыночных элементов, включая расчет производственных затрат и стоимости продукции по рыночным ценам, свободную торговлю между предприятиями продукцией, материалами и электричеством. Заработанную прибыль предприятиям разрешается инвестировать в развитие своего же производства, однако специально был оговорен запрет на создание заводов и фабрик частными лицами. Вместе с тем, работникам предприятия разрешается инвестирование средств в него. Очевидно, что, несмотря на введение новой экономической политики, власти КНДР не хотят пускать всё в «свободное плавание». Руководителей предприятий по-прежнему назначают партийные структуры.

Были несколько противоречивые сообщения по поводу изменений в системе продовольственных карточек. Чаще всего упоминается версия, что «новые меры» оставляют гарантированное обеспечение продовольствием через карточки для сотрудников военных предприятий, производств центрального подчинения, госслужащих и работников сферы образования и медицины. Всем остальным остается только заработная плата, выдаваемая на предприятиях. Но в некоторых СМИ была информация, что карточки отменили даже и для госслужащих.

В любом случае, «меры 28 июня», если они действительно были приняты и реализуются, являются самым главным доказательством намерения руководства КНДР что-то изменить в экономике. Очевидно, что речь не идет о «перестройке», а, скорее, о реформах китайского типа начального периода, когда рыночные элементы вводились постепенно. Многие зарубежные эксперты ожидали, что официально о введении «новой системы управления экономикой» в КНДР будет объявлено на заседании парламента КНДР - Верховного народного собрания - ВНС, которое прошло 25 сентября 2012 г. Учитывая, что ВНС в 2012 г. уже собирался в апреле, то от внепланового повторного заседания с учетом всех слухов о «мерах 28 июня» ожидали именно законодательного закрепления старта реформ. Однако этого не произошло. Официально было лишь объявлено о введении обязательного 12-летнего среднего образования, ранее было 11 лет, а также о некоторых не самых значимых перестановках.

Пхеньян в очередной раз показал себя мастером преподносить сюрпризы. Правда, здесь многие специалисты делают важную оговорку: нельзя полностью исключать, что сентябрьское заседание ВНС все же одобрило нововведения в экономике, но об этом было решено не сообщать официально. Про те же «меры 1 июля 2002 г.» официально не говорилось долгое время. С конца 2012 г. какие-то отдельные упоминания о «мерах 28 июня» снова стали просачиваться в зарубежные СМИ.

Несмотря на усиление напряженности на Корейском полуострове, на состоявшейся 1 апреля 2013 г. сессии Верховного народного собрания /парламента/ КНДР депутаты высказались за масштабные экономические преобразования. Новым премьер-министром страны назначен сторонник экономических реформ Пак Бон Дю, который уже занимал этот пост с 2003 по 2007 гг. Однако неясность относительно судеб экономических реформ в КНДР остается.