3 августа состоялась инаугурация президента Ирана Хасана Рухани - сторонника нормализации отношений с Западом. Ослабление многочисленных санкций, серьезно бьющих по иранской экономике, - главная задача, которую предстоит решить новому главе исполнительной власти Исламской Республики.

Прогнозы, что Иран сумеет преодолеть то и дело вводимые против него финансово-экономические меры, оказались неверными. Несмотря на все ухищрения иранцев прессинг Запада ощутимо влияет на иранскую экономику и жизнь простых людей. По данным Владимира Сажина, старшего научного сотрудника Института востоковедения РАН, экспорт нефти Ирана - главного источника дохода для бюджета страны - в мае этого года сократился по сравнению с тем же периодом года прошлого почти вдвое - до 700 тыс. барр. в день, в результате чего Иран теряет около $50 млрд в год. «Только по официальным данным, цены в апреле подскочили на 32%, по неофициальным на 100% и выше. Инфляция составила 32%, безработица - 13,5%. При этом к работающим относятся граждане, занятые лишь два часа в неделю».

«Покупательная способность упала, - соглашается Лана Раванди-Фадаи, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН, - деньги обесценились, все дорожает. Я расспросила некоторых людей, в том числе одну бедную семью, относительно получения социальной помощи. Никто не сказал, что они ее получают, хотя руководство страны утверждает обратное. Но возможно, мои собеседники стеснялись в этом признаться». Однако рисовать страшные картины обнищания иранцев все же не стоит. Показательно, что многих из них беспокоит не вопрос пропитания, а затруднения с получением виз в Европу.

«Если сравнивать с периодом десятилетней давности, - рассказывает Нина Мамедова, завсектором Ирана Института Востоковедения РАН, - то жизненный уровень вырос на глазах. Те же хиджабы, в которые одевались женщины тогда и сейчас, - небо и земля. В Тегеране из-за машин пройти нельзя. Стоит пояснить, что безработица - понятие относительное. В Иране много владельцев ценных бумаг - «акций справедливости», «акций участия», раздаваемых в ходе проводимой приватизации. Владельцы акций получают дивиденды, в результате минимальная заработная плата по бюджету на 2014 год составляет $480, что совсем неплохо. Кроме того, в стране с исламской формой правления действует такая форма благотворительности, как исламские фонды, в которые поступает и обязательный исламский налог - «хумс», составляющий пятую часть дохода. Такой фонд, как Комитет Имама Хомейни, часть своих доходов направляет на помощь больным ДЦП, причем отчеты этой организации с указанием, сколько денег и кому направили, доступны, они публикуются. Иногда через различные исламские организации семья получает доход, вполне сопоставимый с заработанными средствами.

Такой знаковый признак перехода к рыночной экономике, предпринятый ушедшим президентом Ахмадинежадом, как отмена субсидий на бензин, газ, электроэнергию, воду, проезд в общественном транспорте и такси, сопровождался беспрецедентными мерами по социальной защите населения. Был создан специальный фонд за счет поступлений от НДС. Доступ к средствам на компенсационных счетах получили почти 80% населения Ирана. Первые два месяца - с октября 2010 года выплаты составляли $90 на семью, потом их сократили вдвое, тем не менее они позволили в определенной мере компенсировать повышение цен на хлеб и топливо».

К плюсам внутренней политики бывшего президента относится, как считает Лана Раванди-Фадаи, и развитие депрессивных регионов страны. «Что касается макроэкономических показателей, - продолжает Нина Мамедова, - то внешний долг Ирана не увеличился, инфляция выросла, но сейчас ее темпы замедлились. К числу показателей, которые можно оценить положительно, относится и сохранение высокого уровня капиталовложений в экономику. Почти треть национального дохода направляется в строительство новых предприятий, инфраструктуру, оборудование. Причем в этих капиталовложениях значительна доля частного капитала. В результате экономика Ирана осталась на плаву, несмотря на уход многих иностранных компаний из страны. Свою роль сыграл и стабилизационный фонд, основанный еще президентом Хатами.

Иран в отличие, скажем, от Саудовской Аравии, которая живет только за счет экспорта нефти, - страна с развитой промышленностью, развитыми сельским хозяйством, инфраструктурой, здравоохранением и образованием. В стране каждый год насчитывается больше миллиона студентов. Все медресе и сельские школы оснащены компьютерами, причем компьютерная сеть в Иране была уже при шахе, и все это сохранялось и развивалось. В Иране одна из передовых металлургических отраслей на Востоке, для которой мы поставляем металл, и это, кстати, главная статья российского экспорта в республику. В последнее время в стране интенсивно развивается ВПК, действуют свои заводы специальных сталей, которые, например, могут быть использованы при выпуске бронетанковой продукции; развивается цементная промышленность, производство железобетонных конструкций для строительства домов, заводов, а также военных объектов».

«Иран за последние 30 лет, несмотря на все санкции и безработицу, сделал больше, чем Советский Союз за полвека, - говорит Георгий Ежов, иранист, доцент кафедры экономики и экономической географии Института стран Азии и Африки МГУ. - Построены прекрасные промышленные предприятия, шоссе, железные дороги, иранцы сами производят вагоны, железнодорожные пары, делают рельсы. 20 лет назад Иран добывал миллион тонн руды в год, сейчас - 23 млн, чугуна делали 650 тыс. т, сейчас 9 млн, и эта тенденция сохраняется».

Нина Мамедова: «До введения эмбарго на поставки бензина Иран топливо действительно импортировал, поскольку импорт был выгоднее, чем собственное производство, но после эмбарго в НПЗ был допущен частный капитал, на выпуск бензина была переориентирована часть мощностей вполне передовой нефтехимии. Кстати, бензин в Иране до последнего времени был самым дешевым в регионе, в результате чего граждане перепродавали его в соседние страны - те же Афганистан и Ирак».

При всем том Иран обладает открытой экономикой, зависимой от остального мира. Нина Мамедова: «Соотношение внешней торговли Ирана к ВВП страны - больше 60%. Из-за сокращения доходов от экспорта нефти пострадали прежде всего производства, зависимые от импорта запасных частей и полуфабрикатов, в частности автомобильная промышленность. В Иране, к примеру, немало сборочных производств зарубежных компаний, например Toyota. Но серьезнее всего на страну подействовало отключение от системы СВИФТ - важнейшей электронной системы финансовых расчетов, в значительной мере перекрывшей каналы поступления в страну иностранной валюты.

Что касается продажи нефти, то, по данным ОПЕК, включая май этого года, добыча нефти в Иране осталась на прежнем уровне. Объем нефтехранилищ резко не увеличился, так что Иран, по всей видимости, продолжает каким- то образом продавать нефть по более низким ценам своим главным покупателям, среди которых Европы уже давно не было, - это Австралия, Китай, Япония, Южная Корея. Однако, по другим данным, добыча нефти сократилась».

«Основная проблема Ирана сегодня - замедление, вернее почти прекращение взаиморасчетов во внешнеторговом обороте, - соглашается Александр Полищук, президент Российско-иранского общества дружбы, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН. - Очень сложно себе представить какой-то технологический процесс без международных расчетов и связей. Даже в металлургическом производстве часть компонентов для того же Исфаганского меткомбината ввозится из-за рубежа, пусть немного, но это важные присадки, а если их нет, то уменьшается производство металлов, на рынке возникает дефицит, цены растут, внутреннее производство в целом страдает».

Иными словами, главная задача, в надежде на решение которой и был избран новый президент, - ослабление экономической «удавки», что напрямую связано с переговорами с Западом по ядерной программе Ирана. А они в последнее время зашли в абсолютный тупик. Иранская делегация во главе с экс-кандидатом в президенты Саидом Джалили условием уступок Ирана ставила единовременную отмену всех санкций. Запад, естественно, отказывался, опасаясь, что от отмены санкций ядерные разработки Ирана прозрачнее не станут. Но сумеет ли президент Рухани сдвинуть переговоры с мертвой точки?

Тайны иранского двора
По конституции Ирана главой государства является не президент, а духовный лидер страны - рахбар, что с персидского можно перевести как «вождь». Рахбаром Ирана с 1989 года является аятолла Али Хаменеи. «Тем не менее, - считает Владимир Сажин, - от президента, выполняющего по сути функции премьер-министра, тоже зависит многое. Одни и те же вопросы можно решать жестко, радикально или же мягко, дипломатично».

Вопрос «что на уме у рахбара?» - один из самых интересных для политологов, пытающихся проанализировать сложные властные механизмы в Иране. Елена Дунаева, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН: «Помимо рахбара, высших органов законодательной, исполнительной и судебной власти на принятие политических решений влияют еще другие структуры и организации, в первую очередь религиозные. Причем их деятельность, в том числе на внешней арене, не всегда совпадает с официальной линией, а подчас вступает в противоречия с действиями властей. К таким центрам влияния можно отнести Наблюдательный совет, чье руководство стоит на позициях исламского радикализма, или работающий при лидере Совет по определению целесообразности принимаемых решений во главе с одним из наиболее весомых политических и религиозных деятелей ИРИ Акбаром Хашеми Рафсанджани.

Большим авторитетом обладает духовенство Кумского религиозного центра. Необходимо отметить, что духовенство Ирана неоднородно. Даже среди высших аятолл есть сторонники как либерально-реформаторского, так и консервативного течения. Отдельные представители духовенства предпочитают не вмешиваться в политическую жизнь и занимаются исключительно толкованием Корана и шариатских норм. На протяжении многих лет важнейшую роль во внутриполитической жизни страны играли такие религиозные организации, как Общество борющегося духовенства и Общество преподавателей Кумского религиозного центра. Именно они выступали лидерами всех выборных компаний и подбирали кандидатов в президенты и парламент. Эти объединения характеризовались умеренно консервативной направленностью и опирались на традиционные слои, прежде всего базар и связанных с ним мелких производителей и оптовиков.

В последнее десятилетие в стране появилась политическая элита, непосредственно не связанная с духовенством, что стало следствием начатых во время президентства Хатами процессов развития гражданского общества, хотя политических партий в современном понимании в Иране не сложилось. Нельзя упускать из виду и влияние на политику страны Корпуса стражей исламской революции - КСИР. За годы президентства Махмуда Ахмадинежада КСИР удалось обрести значительной вес в политической сфере и значительно укрепить свое положение в экономике - так компаниям, связанным с КСИР, стали передавать проекты, из которых под влиянием санкций вышел иностранный капитал.

На последних предвыборных дебатах, посвященных ведению переговоров по ядерной программе, были обнародованы факты, рассказывающие о том, как уже неоднократно иранской стороне практически удавалось договориться с Западом. Были согласованы шаги по смягчению позиций Ирана, и оставалось лишь поставить подписи, но в последний момент позиция высшего руководства Ирана менялась кардинальным образом. Кандидаты в президенты задавались вопросом «почему?». По-видимому, свое решение навязывали те, кто заинтересован в обострении внешней обстановки, в развитии иранских военных и ядерных технологий. Речь идет о радикальных силах, заинтересованных в усилении исламской составляющей. Они считают, что только сильное с военной точки зрения государство может стать и региональным и мировым исламским центром. Эти силы контролировали власть последние восемь лет и до сих пор сохраняют свои позиции. Даже накануне выборов мы слышали заявления о необходимости строительства ядерных подлодок, повышении уровня обогащения урана, недопустимости компромиссов с Западом, исходящие не от рахбара, президента или меджлиса, а от командиров КСИР».

«КСИР - это ведь не только военизированная организация, - добавляет Владимир Сажин, - но и экономическая структура. Ядерная программа, вся военная промышленность находятся под эгидой КСИР, и они заинтересованы в том, чтобы бюджет вкладывал деньги в их проекты». Однако проблема в том, что вкладывать уже нечего. Окончательно испортивший отношения с рахбаром из-за своей строптивости президент Ахмадинежад, вызванный в конце марта на отчет в парламент, сообщил, что даже нефтяной стабилизационный фонд на нуле.

«Духовенство, КСИР - тоже часть народа, но чтобы остаться у власти, они обязаны быть прагматичными, - продолжает Нина Мамедова. - После окончания войны с Ираком в 1988 году Иран пошел на совершенно беспрецедентные меры по либерализации экономики, отчего весь мир был в шоке. И этот переход к рыночной экономике, от которой никуда не денешься, и сейчас продолжается. Был принят закон о том, что в руках государства останется 20% собственности, все остальное передается частному сектору - покупайте, берите. Работает Тегеранская биржа. Появились частные банки. Ахмадинежад провел реформу о субсидиях, которую высоко оценил МВФ. Но эффекта нет, Иран находится в условиях жестокого санкционного режима, и совершенно очевидно, что прежде всего надо менять внешнюю политику, отношение к ядерной программе, чтобы не доводить страну до социального взрыва».

Причем этот прагматизм, судя по всему, проявился уже в ходе предвыборной кампании, а как иначе объяснить, что находившийся в опале экс-президент и либерал Рафсанджани, представлявший интересы крупного и среднего капитала, заявил о своем участии в выборах и поддержал Хасана Рухани? Кстати, кандидатуру Рухани Наблюдательный совет, отсеивавший кандидатов, за пару дней до выборов тоже решил пересмотреть, однако к финишу допустил. Судя по всему, то самое окружение рахбара, да, видимо, и сам рахбар в целях самосохранения решили палку не перегибать, помня протесты после выборов 2009 года, и поступили весьма разумно. Явка иранцев вопреки прогнозам составила почти 73%, причем 51% граждан проголосовали за Рухани.

Елена Дунаева: «Иранцы, придя на выборы, подтвердили свое доверие режиму Исламской Республики. Они поддержали власть, но проголосовали за кандидата, выступающего за реформы. Победила умеренная линия, направленная на обновление, проведение корректировки внешнего и внутреннего курса. Нельзя ждать мгновенных результатов, изменения будут происходить постепенно. Но Ирану как раз и нужен умеренный консерватор, который путем отдельных мелких шагов, продуманных и сдержанных, сможет проводить сбалансированную политику, учитывая потребности и традиционных слоев, к которым относится около 60% населения, и новых городских слоев - бизнеса, интеллигенции, более модернизированных и настроенных прозападно». И все это потом найдет отклик во внешнеполитических вопросах».

Не забудем еще и о многочисленных центрах влияния, с которыми предстоит договариваться Хасану Рухани. Его предшественник на этом поле потерпел фиаско. «Во внешней политике, - продолжает Елена Дунаева, - Сирия, судя по всему, не будет основным приоритетом Ирана в регионе. Ее продолжат поддерживать, но в то же время Ирану предстоит договариваться с Египтом, Бахрейном, Катаром, Саудовской Аравией, восстанавливая отношения, утраченные в последние годы».

Если же вернуться к ядерной программе, то Хасан Рухани в период реформаторского правительства Хатами возглавлял Высший совет национальной безопасности, вел в 2003-2005 годах атомные переговоры с Европой и достиг определенных успехов. «При нем было подписано широко известное Тегеранское соглашение, - продолжает Елена Дунаева. - Переговоры тогда вели три государства - Франция, Великобритания и Германия. Россия, США и Китай в них не участвовали. Европейская тройка договорилась с Ираном в октябре 2003 года о подписании Дополнительного протокола к договору о нераспространении.

Иран обязывался пойти на широкое сотрудничество с МАГАТЭ и приостановить обогащение урана, а европейские государства в свою очередь должны были оказать содействие в расширении экономического сотрудничества, в том числе в сфере мирных ядерных технологий. Однако меджлис до выборов нового состава не успел ратифицировать этот документ, а пришедшие в новый меджлис консерваторы сняли этот вопрос с повестки дня. Тем не менее с именем Рухани связан наиболее успешный период взаимодействия с западными государствами в плане ослабления давления на Иран. Ведь в то время тоже стоял вопрос о возможном военном нападении на Иран США. И иранской делегации удалось снять напряженность.

Сегодня Рухани говорит, что развитие ядерных технологий нужно рассматривать в свете необходимости снятия санкций и с учетом интересов Ирана на международной арене, поэтому необходима тщательная проработка возможных шагов Ирана на этом пути». Но пойдет ли Запад навстречу Ирану?

Временные уступки
По мнению Ирины Федоровой, старшего научного сотрудника Института Востоковедения РАН, такой шаг вполне возможен. «Из Афганистана войска выводятся, в Ираке остается все меньше американских советников. Стабилизирующая роль Ирана в этом кипящем регионе, в котором волнения охватили даже Турцию, будет иметь очень большое значение. Стоит напомнить, что в 2002 году Иран помогал Штатам в решении афганского вопроса. Он давал сведения о членах «Аль-Каиды», принимал беженцев. В 2008-2009 годах в Багдаде шли прямые переговоры на уровне послов по иракскому вопросу. Но против сотрудничества с Ираном выступают Израиль и консервативные круги США».

Однако Георгий Ежов считает, что речь может идти лишь о временном смягчении позиций обеих сторон: «США не нужен Иран как центр 15%-ной мировой добычи нефти и газа. С одной стороны, он находится среди исламского мира, а с другой - по соседству с ним, в Афганистане, уже сидят американцы и, думаю, останутся там навечно. Атомная программа - лишь зацепка».

Стоит, кстати, добавить, что Иран наряду с Саудовской Аравией и Катаром обладает уникальными месторождениями нефти и газа, которые поставляет Китаю, что усиливает интерес США к Ирану. «США нужно контролировать регион, пока они сами не смогут обеспечивать себя нефтегазовыми ресурсами, - соглашается Нина Мамедова. - Я сомневаюсь, что их сланцевый газ сможет заменить нефть и газ Персидского залива - главного источника этих ресурсов в мире, причем отличного качества».

Что касается России, то нам совершенно ни к чему заваруха вблизи наших границ, к тому же санкции против Ирана ударили и по российским экономическим интересам. Нина Мамедова: «Потолок нашего товарооборота с Ираном - $3,9-3,7 млрд, это меньше 1% от общего товарооборота. Но $3,3 млрд - наш экспорт в Иран, причем промышленных товаров. Иран готов покупать и технологии, и готовую продукцию, этим иранский рынок для нас интересен. У нас традиционно сильным являлось такое направление связей, как экономическое сотрудничество. В свое время договор о строительстве Бушерской АЭС оказал серьезную поддержку нашей атомной промышленности.

Однако из-за санкций такие крупные компании, как «Газпром», «Лукойл», имеющие интересы в Европе и США, вынуждены свернуть свою деятельность в Иране. Мелкие, средние компании продолжают работать, в особенности компании Татарстана, сумевшего наладить с Ираном связи. Между тем у Ирана и России масштабные планы по сотрудничеству. РЖД, в частности, заключила соглашение о строительстве дороги, соединяющей Россию с системой железных дорог Ирана через Кавказ, а также участвует в транспортировке грузов через Каспийское море. Россия подключилась к электрификации железных дорог Ирана». К тому же Иран соседствует с Кавказом, государствами Средней Азии, так что ему при любом президенте необходимы добрые отношения с Россией, влияющей на эти регионы.