Поразившая российскую экономику рецессия в сочетании с нерешенностью многих наболевших структурных проблем угрожает нарастанием негативных тенденций в социальной сфере. В то же время кризис не только порождает риски и вызовы для страны, но и открывает возможности, связанные с ее обновлением.

В состоянии экономического спада усиливается потребность в активизации социальной деятельности государства, выполняющей как конструктивную, так и компенсаторную функции. Социальная политика в широком плане должна содействовать реализации потенциала "созидательного разрушения", заложенного в кризис, проведению реформ, призванных оздоровить социальную сферу и способствовать развитию человеческого потенциала, повышению благосостояния и благополучия населения, от которых зависят динамика и качество будущего экономического роста. Вместе с тем ей предстоит одновременно выполнять защитную роль - по нейтрализации или по крайней мере смягчению негативных последствий кризиса и социальных издержек реформ, по снижению уровня рисков, как настоящих, так и будущих. Эти социальные императивы государственного управления, весьма четко обозначающиеся в социально-трудовой и демографической областях, будут рассмотрены сквозь призму наиболее острых вопросов их регулирования.

ОБЕСПЕЧЕНИЕ КАЧЕСТВЕННОЙ ЗАНЯТОСТИ
Начавшееся в 2013 г. замедление роста экономики, последовавшие затем ее стагнация в 2014 г. и сокращение производства в 2015 г. не сопровождались адекватным падением занятости вплоть до последнего времени. Занятость в этот период совершала лишь колебательные движения, что в целом является естественной, происходящей с некоторым временным лагом реакцией рынка труда на изменение экономической конъюнктуры. Общая численность безработных, рассчитанная по методологии МОТ и составлявшая в 2012-2013 гг. 4.1 млн человек - 5.5% экономически активного населения, даже снизилась в 2014 г. до 3.9 млн - 5.2%. Лишь в 2015 г. на рынке труда наметились негативные тенденции и число "лишних людей" возросло до 4.3 млн - 5.6%. При этом безработица стала приобретать все более застойный характер - средняя продолжительность поисков работы повысилась до 7.5 месяца. Однако в общем показатели безработицы остаются относительно низкими: их максимальные значения на пике предыдущих кризисов составляли 14% в 1998 г. и 8.3% в 2009 г.

Подобная нечувствительность рынка труда объясняется интенсивным перетоком рабочей силы в некорпоративный сектор экономики, а также снижением естественной нормы безработицы в силу повышения уровня образования рабочей силы и сокращения в ее составе молодых когорт. Последние, как известно, традиционно сталкиваются с особыми трудностями на рынке труда. Кроме того, работодатели не спешат оптимизировать численность персонала одновременно с ухудшением ситуации на рынке, пытаясь оценить продолжительность негативных трендов и стремясь сохранить трудовые коллективы. Институциональные условия регулирования социально-трудовых отношений - прежде всего, законодательство и сложившаяся правоприменительная практика, также зачастую препятствуют интенсивному росту высвобождений вслед за ухудшением ситуации в экономике. Конечно, в России институциональные барьеры не так высоки, как в Европе, тем не менее ситуация во многом определяется аналогичным образом.

Вместо сокращения занятости и ощутимого роста безработицы мы наблюдаем увеличение просроченной задолженности по заработной плате практически во всех секторах экономики. Ее объем в текущих ценах возрос с 1949 млн руб. в начале 2014 г. до 2006 млн в канун 2015 г., а затем до 3572 млн руб. на 1 января 2016 г. При этом задолженность из-за несвоевременного получения денежных средств из бюджетов всех уровней достигла 74 млн руб. по сравнению с 50 млн в предыдущие годы. Такой значительный рост задолженности государства является крайне негативной тенденцией, однако следует все же оговориться, что здесь значительную роль играет эффект низкой базы: более 97% общей суммы просроченной задолженности на сегодня - это задолженность предприятий и организаций из-за отсутствия у них собственных средств.

И в этом - коренное отличие современной ситуации от той, что складывалась на рынке труда в 90-е годы, когда основным "неплательщиком" зарплаты оказывалось государство.

В России относительно низкий уровень незанятости населения определяется структурными особенностями нашей экономики, качество развития которой несет на себе печать сырьевой модели, проявляющейся, в частности, в дисбалансах отраслевой структуры занятости. Наибольшая и все увеличивавшаяся до кризиса доля занятых приходится на так называемые неторгуемые сектора экономики - продукция которых не может быть перемещена между странами - внутреннюю торговлю и строительство - 23.6% в 2014 г., размеры которых заметно больше, чем в ЕС и США. При этом только в формальном секторе торговли работают свыше 11 млн человек - сколько в образовании и здравоохранении вместе взятых, а с учетом занятых в неформальной экономике численность работников торговли как минимум удваивается. Хотя доля занятых в добывающих отраслях в силу их технологически обусловленной низкой трудоемкости относительно невелика - 2.1%, она также заметно выше, чем в ведущих западных странах, и увеличивалась вплоть до недавнего обвала нефтяных цен. Напротив, обрабатывающая промышленность - 14.5%, теряет трудовые ресурсы, насчитывая лишь вдвое больше работников, чем разбухшая сфера государственного управления.

 Удельный вес занятых в наукоемких секторах в России примерно соответствует средним показателям ЕС, однако он существенно ниже, чем в странах с более технологичной экономикой. При этом, в отличие от последних, занятость в российской сфере НИОКР устойчиво сокращается. Подобная ситуация усугубляется нередко более низкой, чем в ведущих западных странах, производительностью труда в промышленных отраслях хай-тека.

Низкая эффективность и нерациональность хозяйствования проецируется и на профессионально-квалификационную структуру. Удельный вес рабочих мест, требующих высшего и среднего профессионального образования, хотя и устойчиво растет, остается более низким - 35.7% в 2015 г., чем в большинстве более продвинутых в инновационном развитии стран, что особенно контрастирует с мировым лидерством России по доле лиц с третичным образованием среди населения и занятых - свыше 50%.

Отсталость технико-технологической базы и низкая инновационность производства привели к тому, что в экономике существует значительная доля некачественных рабочих мест, а это в свою очередь крайне негативно сказывается на состоянии охраны труда. Доля занятых на работах с вредными и/или опасными условиями труда составляет около 40% в промышленности, в том числе свыше 80% в угледобыче. И этот показатель имеет стабильную тенденцию к росту. В 2014 г. от несчастных случаях на производстве пострадали 31 тыс. человек, в том числе 1.5 тыс. с летальным исходом. В результате производственного травматизма было потеряно 1.5 млн человеко-дней.

Сформированные в стране механизмы регулирования социально-трудовых отношений - как законодательные, так и коллективно-договорные недостаточно эффективны, носят зачастую формальный и несистемный характер, ориентированы исключительно на поддержание стабильности занятости. Сохранение чрезмерно запретительной практики увольнений и отсутствие должной финансовой поддержки инновационной деятельности государством сказываются в высоких издержках обновления производства для предприятий, что может стать серьезным препятствием на пути модернизации как самих предприятий, так и занятости в целом. Подобная ситуация чревата увеличением масштабов "серой" и неформальной занятости, ростом бедности работающего населения, повышением и без того высокого производственного травматизма и профессиональной заболеваемости, усилением сегментации на рынке труда при расширении его низших сегментов, снижением инновационной активности предприятий и смещением специализации фирм в сторону низкотехнологичных производств.

Поскольку важнейшими для России как в краткосрочном плане, так и в перспективе остаются проблемы структурного характера, время экономического спада следует использовать для ликвидации сложившихся диспропорций и формирования более эффективной и социально приемлемой структуры занятости. Так, под ударом кризиса могут оказаться топливно-энергетический комплекс и финансовая сфера. В то же время, учитывая, что это - наименее трудоемкие сектора российской экономики, от них не будут исходить серьезные угрозы роста безработицы в стране. Заметное сокращение занятости может также произойти и в наиболее трудоемких секторах - торговле и строительстве. Отчасти демпфировать потенциальные риски в этом случае может политика замещения некоторых групп иностранной рабочей силы местными работниками, поскольку до начала кризиса именно в этих отраслях широко использовался дешевый труд гастарбайтеров.

Вместе с тем переход страны к инновационной экономике, предполагающий не только развитие высокотехнологичных секторов, но и реиндустриализацию, техническое обновление всех отраслей народного хозяйства, включая традиционные, порождает как среднесрочные, так и долгосрочные риски существенного роста незанятости. Структурные реформы могут быть успешными с точки зрения рынка труда и занятости, если, во-первых, взамен устаревших, неконкурентоспособных производств государство и бизнес в состоянии предложить достаточное количество новых рабочих мест и, во-вторых, есть те, кто эти рабочие места смогут занять. Реализация первой из обозначенных задач подразумевает не только кардинальное улучшение инвестиционного климата в стране и проведение адекватной промышленной политики, но и обеспечение эффективного платежеспособного спроса как со стороны экономики, так и со стороны населения. Реализация второй предполагает изменения в системе образования и формирование новых предпочтений и установок у работающих - особенно у молодежи, а возможно, и модернизацию всей системы ценностей в сфере профессионального труда. При этом все реформы рынка труда должны носить комплексный характер и рассматриваться как пакетные.

Президентом РФ поставлена задача создания 25 млн новых, качественных рабочих мест в российской экономике. При этом их качество должно определяться не только их наукоемкостью, не только величиной оплаты труда и его условиями, но и их защищенностью трудовым законодательством. Однако замедление прироста высокопроизводительных рабочих мест: с 12.7% в 2012 г. до 6.9% в 2013 г. и 4.4% в 2014 г., сменившееся их сокращением на 9% в 2015 г., свидетельствует не только об отсутствии прогресса, но и наметившемся ухудшении положения в этой области.

В то же время важно понимать, что реализация поставленной Президентом задачи - модернизации российской экономики - несет в себе значительные риски, связанные с низкой трудоемкостью новой экономики. Такая ситуация может стать оборотной стороной роста производительности труда, сопровождающего технико-технологическую модернизацию предприятий и целых секторов экономики, при падении или даже просто без расширения спроса. А падение доходов населения в условиях кризиса такие угрозы делает вполне реальными.

Отсутствие систем страхования социальных рисков на рынке труда при экономической реструктуризации, адекватных ей институтов адаптации - организаций профессионального образования и переподготовки на реформирование имеющихся необходимо еще и время, а также общенационального рынка труда, слабость механизмов повышения мобильности рабочей силы грозят серьезными потерями трудового потенциала. Эти угрозы требуют принятия стратегического плана развития экономики, разработки качественных прогнозов его последствий для социально-трудовой сферы, иначе риски нестабильности будут возникать и за рамками экономического кризиса.

Стратегические меры по оздоровлению рынка труда и приведению его в соответствие с задачами модернизации российской экономики должны обеспечить прежде всего эффективный баланс между сохранением стабильности занятости и необходимостью осуществления широкомасштабных трансформаций в экономике. В частности - путем совершенствования законодательства и институциональной инфраструктуры рынка труда, принятия специальных программ и создания механизмов адаптации населения к структурным реформам рынка труда, а также информационного содействия таким реформам.

Кроме того, поступательное экономическое развитие невозможно без должного уровня качественных характеристик рабочей силы, обеспечиваемых работнику как в рамках формальной системы профессионального образования, так и через различные гибкие механизмы и активные мероприятия на рынке труда. Достижение данной цели предполагает преодоление нехватки квалифицированных преподавателей; разработку и внедрение профессиональных стандартов, современных программ обучения, новых образовательных технологий; формирование соответствующего законодательства и совершенствование институциональной инфраструктуры профессионального образования. И, разумеется, - повышение престижности обучения по новым, востребованным инновационной экономикой профессиям.

Многое предстоит сделать для повышения трудовой мобильности населения - в первую очередь обеспечить опережающее обучение новым профессиям граждан, попадающих под сокращение штатов. Учитывая низкую территориальную мобильность рабочей силы, обусловленную прежде всего проблемами с жильем, а с недавних пор и с получением бесплатной медицинской помощи и препятствующую решению структурных проблем рынка труда, решение этой задачи подразумевает меры адресной поддержки граждан, намеренных переехать для продолжения работы в госсекторе экономики в другой регион.

Еще более сложной проблемой остается оказание федеральным центром помощи, основанной на определении возможных точек роста и модернизации, менее развитым регионам с напряженной социальной обстановкой и моногородам. При самой высокой доле молодежи в населении, безработица в Чечне в 2015 г. составила более 17%, в Ингушетии - более 30%. В таких регионах следует создать дополнительные условия, в том числе в рамках политики импортозамещения, для развития трудоемких секторов - отрасли социальной сферы, туризм, легкая и пищевая промышленность, призванного нейтрализовать социальные издержки роста высокотехнологичных производств. Необходима также реализация крупных инфраструктурных проектов, дающих, как правило, серьезный прирост рабочих мест.

Решить сложные проблемы модернизации российского рынка труда в соответствии с приоритетами инновационного развития экономики страны невозможно без неукоснительного исполнения трудового законодательства в масштабах всей страны и развития коллективно-договорных механизмов регулирования социально-трудовых отношений.

Эти действия, предпринимаемые независимо от экономической конъюнктуры, должны сочетаться с мерами оперативного, контрциклического реагирования на ухудшающуюся ситуацию на рынке труда. Вследствие медленной, отложенной во времени динамики негативных процессов в сфере занятости связанные с ними социальные риски имеют не столько краткосрочный, сколько, скорее, среднесрочный характер - если ситуация кардинально не изменится в ту или иную сторону. Для их предотвращения власти располагают и некоторым запасом времени, и возможностью использовать опробованный в мировой и отечественной практике набор антикризисных мер.

В первую очередь потребуются меры по созданию новых рабочих мест. Выявленная в целом ряде развитых стран эффективность субсидирования создаваемых в частном секторе рабочих мест указывает на возможную перспективность поддержки малого бизнеса, являющегося потенциальным источником новых рабочих мест, и масштабы такой поддержки должны зависеть от количества последних. Ввиду повышенного уровня безработицы сельского населения и взятого страной курса на импортозамещение необходимо содействовать созданию предприятий по производству и переработке сельхозпродукции.

Потребуются меры по сдерживанию массовых увольнений, не связанных со структурными изменениями экономики, а обусловленных временным падением спроса - субсидирование зарплат, переход на неполное рабочее время, административные отпуска и т.п. Цель этих мер - сохранить кадровый потенциал градообразующих и критически важных для экономики страны предприятий, которые внесены правительством в перечень системообразующих, а также значимых организаций социальной сферы. В обстановке экономической неопределенности не стоит форсировать реформы в сфере здравоохранения, образования, культуры и науки, которые не только могут вызвать рост числа безработных, но и нарушить нормальное функционирование этих отраслей.

В условиях нехватки финансовых ресурсов придется усилить адресный характер социальной политики. Помимо помощи проблемным регионам, потребуются специальные меры по снижению уровня безработицы среди групп населения, находящихся в зоне особого риска, в первую очередь молодежи, а также инвалидов, родителей из неполных семей с детьми.

СМЯГЧЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО НЕРАВЕНСТВА И НЕДОПУЩЕНИЕ РОСТА БЕДНОСТИ
Дисбалансы в отраслевом распределении занятости, неоднородность качества трудовой жизни и сегментированность социально-трудовых отношений во многом связаны с перекосами в политике оплаты труда. Высокая дифференциация заработной платы по видам экономической деятельности вносит существенный вклад в расслоение по доходам. Наиболее высокая оплата труда характерна для менее трудоемких секторов: производства нефтепродуктов, добычи топливно-энергетических полезных ископаемых и финансовой деятельности. Это означает, что доля хорошо оплачиваемых рабочих мест крайне мала в народном хозяйстве. На другом полюсе находятся, как правило, более трудоемкие виды деятельности: сельское хозяйство, многие обрабатывающие производства - в особенности текстильное, швейное, кожевенно-обувное и, по-прежнему, образование и здравоохранение, несмотря на недавние подвижки в заработной плате в этих секторах, во многом обусловленные ростом профессиональной нагрузки.

Сложившиеся отраслевые диспропорции в оплате труда мало того, что несправедливы и неприемлемы с социальной точки зрения, они еще и лишены экономического смысла. Зачастую более низкая заработная плата именно в тех секторах, которые должны определять инновационность экономики и стимулировать если не количественный рост занятости, то по крайней мере кардинальное улучшение качества рабочей силы, снижает привлекательность труда в них, особенно для молодежи, и может привести к замедлению или срыву структурных реформ.

Сохраняются и существенные межрегиональные разрывы в абсолютных величинах оплаты труда. Так, например, заработная плата педагогических и медицинских работников бюджетных учреждений в республиках Северного Кавказа, некоторых областях Центральной и Северо-западной России нередко в три-четыре и более раз ниже, чем в Москве, Чукотском и Ненецком автономных округах. Результат, помимо многих иных отрицательных последствий низких доходов, - отток молодых кадров в более доходные регионы и старение кадров отраслей социальной сферы.

Особенно значительно неравенство по доходам между "богатыми" и "бедными" работающими. В 2015 г. на 10% работников с наиболее высокой заработной платой приходилось 32.2% фонда оплаты труда в стране, а на 10% работников с наименьшей заработной платой - всего лишь 2.2%. Соотношение размеров средней заработной платы 10% наиболее и 10% наименее оплачиваемых работников составляло в среднем по экономике 14.5, достигая 15.8 в финансовой деятельности и 16.5 в оптовой и розничной торговле.

Даже в условиях ухудшающейся экономической конъюнктуры доходы высших менеджеров госкорпораций продолжают оставаться на неприемлемо высоком уровне. За 2015 г. средний доход топ-менеджеров "Роснефти", лидирующей среди госкомпаний по уровню вознаграждения руководителей, достиг 312 млн рублей - 26 млн руб. в месяц, что на 43% больше уровня предыдущего года. Учитывая, что, согласно подсчетам РБК, на долю заработной платы приходится более четверти указанных доходов, соотношение заработков высшего руководства компании и ее сотрудников в среднем составляет около 150 раз. Заработки топ-менеджеров этой госкорпорации более чем в 200 раз выше средней зарплаты по экономике. Для сравнения в Швеции, по оценкам Центрального объединения профсоюзов этой страны, 50 наиболее высокооплачиваемых директоров и топ-менеджеров получают в 46 раз больше рабочих.

В правительстве обсуждается вопрос об ограничении зарплаты руководителям госкомпаний. Экономическая целесообразность такой меры, практикующейся во многих стран, в том числе в Германии и Франции, обусловливается не только оптимизацией издержек. Поскольку платежеспособный спрос получателей сверхдоходов в значительной части удовлетворяется за пределами страны, перераспределение фонда оплаты труда в пользу рядовых сотрудников благоприятствует расширению емкости внутреннего рынка, стимулирующему рост экономики. Некоторые госкомпании, в частности "Роснефть" и РЖД, уже приняли решение, правда, не об ограничении, а пока об отказе от индексации зарплат топ-менеджеров. В госсекторе указом Президента РФ также приостановлена индексация окладов государственных гражданских служащих, судей, военнослужащих и приравненных к ним категорий.

Таким образом, кризис может способствовать ослаблению необоснованных межотраслевых диспропорций в уровне зарплат, установлению более справедливой оплаты труда в народном хозяйстве и демократизации трудовых отношений. С этой точки зрения, прогнозируемое кадровыми службами на основе сведений об открываемых вакансиях снижение доходов занятых в банковском секторе, финансовых организациях, сфере недвижимости, медиасекторе и некоторых других отраслях с высоким уровнем оплаты труда также может сыграть даже положительную роль, не создавая при этом серьезных рисков дестабилизации общества. О наметившихся тенденциях, в частности, свидетельствует постепенное снижение коэффициента фондов по заработной плате с 15.8 в 2013 г. до 14.5 в 2015 г. по все видам экономической деятельности, в том числе с 21.2 до 15.8 в финансовой сфере. В то же время возможный рост заработков в ряде обрабатывающих производств, на предприятиях сельского хозяйства, работающих по программам импортозамещения, в сфере информационных технологий и телекоммуникаций мог бы способствовать приведению политики в области оплаты труда в народном хозяйстве в большее соответствие со стратегическими целями развития страны.

Показательно, что в кризисный период социальное неравенство даже немного снизилось. Коэффициент Джини уменьшился с 0.419 в 2013 г. до 0.412 в 2015 г., коэффициент фондов - с 16.3 до 15.5; доля 20% наиболее обеспеченного населения в общем объеме денежных доходов сократилась с 47.6 до 47%, а доля 20% наименее обеспеченного населения, напротив, возросла с 5.2% до 5.3%. Подобная тенденция подтверждается и данными рейтинга Forbes за 2015 г., свидетельствующими о существенном сокращении за кризисный период числа российских долларовых миллиардеров.

Тем не менее уровень социального неравенства в стране остается чрезвычайно высоким по сравнению с большинством европейских стран, в особенности таких, как Дания, Норвегия, Финляндия и Швеция, а также Чехия, Словения и Словакия, где коэффициент Джини составляет всего 0.25-0.27. Более того, кризис создает серьезные угрозы роста бедности. В условиях санкций западных государств и обвала нефтяных цен, а вместе с ними и курса рубля резко усилилась инфляция, что повлекло за собой в 2014 г. остановку роста реальных доходов населения, а с 2015 г. их снижение - как зарплат, так и пенсий и изменение структуры расходов населения.

Если в 2014 г. 11.2% граждан РФ проживали за чертой бедности, то в 2015 г.- уже 13.4% - максимальный уровень с 2006 г., и ситуация продолжает оставаться напряженной. И, по оценкам экспертов, критичность ситуации может быть еще выше. Причем бедность в нашей стране - это в первую очередь бедность занятых: две трети лиц, относимых к категории бедных, работают. Минимальный размер оплаты труда - МРОТ на 1 января 2015 г. составил всего 5965 руб. и его соотношение с прожиточным минимумом даже снизилось с 68.2% в 2013 г. до 57.3% в 2015 г. Перспективы существенного повышения МРОТ и достижения им прожиточного минимума трудоспособного населения к 2020 г. пока весьма неопределенны. При этом некоторые эксперты полагают, что и МРОТ, и официально устанавливаемый прожиточный минимум российским правительством сознательно занижаются для затормаживания роста заработной платы. К тому же кризисный секвестр Государственной программы по снижению бедности до 2020 г. создает препятствия для запланированного снижения уровня абсолютной бедности до 9%, а также для увеличения среди малоимущих граждан доли получателей государственной социальной помощи на основании социального контракта - с 1.1 до 10%.

Снижение доходов населения угрожает сжатием платежеспособного спроса, что ставит под вопрос его способность стать драйвером импортозамещающего развития экономики страны. Оно может привести к недостаточности потребления и ухудшению ситуации со здоровьем населения в большинстве регионов, стать барьером на пути улучшения демографической ситуации.

Низкая оплата труда называется экспертами в качестве главной причины, провоцирующей рост социальной напряженности в трудовой сфере России. Конфликты, порождаемые социальным неравенством, обостряются при ухудшении экономической ситуации. "Любая экономическая модель, не решающая проблему неравенства, в конечном счете, столкнется с кризисом легитимации. Пока относительные экономические роли рынка и государства не будут перебалансированы, протесты ... будут только нарастать, сопровождаясь социальной и политической нестабильностью и угрожая долгосрочному экономическому росту и благосостоянию". Актуальность подобного вывода для России усиливается из-за отсутствия в стране традиций и механизмов цивилизованного выражения недовольства работников своим социально-экономическим положением. Кроме того, вполне вероятно, что протестный потенциал общества в значительной степени уже исчерпан и протест будет все больше выражаться в росте социальной апатии, нежелании эффективно трудиться и повышать квалификацию, в асоциальных формах поведения. В этом также таятся немалые угрозы для модернизации, предполагающей именно рост инициативы и творчества граждан.

Меры по борьбе с бедностью и чрезмерным имущественным расслоением должны обеспечить: - недопущение значительного снижения жизненного уровня широких слоев населения в годы кризиса, повышение доходов малообеспеченных слоев населения, прежде всего оплаты труда; - совершенствование системы оплаты труда, направленное на преодоление необоснованных межотраслевых, внутриотраслевых и межрегиональных диспропорций в оплате труда. Необходимо также повышение гибкости заработной платы и превращение тарифной политики в важный элемент политики занятости, поднимающей привлекательность инновационных отраслей и производств - особенно для молодой рабочей силы в условиях уменьшения ее предложения на рынке труда и стимулирующей прогрессивные структурные сдвиги в экономике; - улучшение качества, доступности и адресности всех видов социальных услуг для населения по всей территории страны.

При обострении кризиса могут потребоваться и такие временные чрезвычайные меры, как контроль над динамикой цен на социально значимые товары и услуги, проверки обоснованности повышения цен на основные товары повседневного спроса; введение моратория на штрафные санкции в связи с задержками оплаты коммунальных услуг - оформление их как задолженности на льготных условиях.

ПОВЫШЕНИЕ УСТОЙЧИВОСТИ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Главной целью демографической политики является сбережение и воспроизводство человеческого потенциала. Как отмечает одни из ведущих отечественных демографов А. Вишневский, "сбережение народа ... включает в себя сохранение или умножение не только числа людей, его составляющих, но и их здоровья и благополучия, интеллектуального и нравственного потенциала общества и каждого отдельного человека".

Потребность в действенной демографической политике особенно насущна в России, вступившей с начала 90-х годов в полосу депопуляции. Низкая рождаемость, не обеспечивающая простого воспроизводства населения, его повышенная смертность, старение, сокращение трудоспособных когорт привели к его естественной убыли, не компенсированной миграционным приростом. Устойчивый характер этих процессов порождает вызовы экономическому и социальному развитию, финансовой стабильности, национальной безопасности и в целом будущему страны.

Вместе с тем со второй половины нулевых годов в стране наметилось улучшение демографической ситуации. Заметное повышение ожидаемой продолжительности жизни и рождаемости одновременно со снижением смертности привели не только к сокращению естественной убыли населения, но и к возобновлению и даже постепенному усилению естественного прироста. В сочетании с миграционным приростом это способствовало стабилизации численности населения на уровне 146 млн человек - с учетом Крымского ФО, с тенденцией к его некоторому увеличению.

Возникновение подобного эффекта в значительной мере объясняется сменой демографических волн, принесшей благоприятные конъюнктурные сдвиги в половозрастной структуре населения. Полученный страной демографический дивиденд был существенно преумножен активной демографической политикой, осуществляемой с 2007 г. в рамках реализации Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 г. Важную роль сыграли комплексные мероприятия, направленные на снижение уровня смертности, вызываемой внешними причинами - в частности дорожно-транспортными происшествиями, а также сердечно-сосудистыми заболеваниями. Позитивный эффект имели развитие и внедрение современных перинатальных технологий, повышение качества медицинской помощи, оказываемой женщинам в период беременности и родов. Достойна упоминания в этой связи и государственная адресная материальная поддержка семей, имеющих детей, в том числе введение с 2013 г. пособия на третьего ребенка и последующих детей.

Среди пронаталистских мер особо выделяется масштабная программа материнского капитала - МК, реализуемая с 2007 г. в форме финансовой помощи семьям при рождении или усыновлении второго ребенка и последующих детей. На начало 2016 г. свыше 6.5 млн российских семей получили сертификаты на МК. Размер выплат по программе федерального МК составляет 453 тыс. руб. Дополнительно подавляющее большинство субъектов РФ финансирует региональный МК, размер которого обычно варьируется от 50 тыс. в более бедных регионах до 450 000 и даже 1 млн руб., на более благополучных территориях. При этом в отличие от федерального МК, который можно использовать исключительно на приобретение жилья, образование детей, пенсионные накопления матери, а с 2016 г. на социальную адаптацию детей-инвалидов, регионы предоставляли гораздо более широкие возможности расходования этих средств, например - на лечение детей, покупку автомобиля, получение образования матерью, газификацию жилья и т.п.

Однако произошедшее улучшение демографической ситуации оказалось непрочным. Так, в 2014 г. наблюдалось повышение смертности. Кроме того, в 2015 г. снизилась рождаемость по сравнению аналогичным периодом предыдущего года, что привело к снижению естественного прироста населения. Кризис угрожает перечеркнуть достигнутые результаты и обернуть наметившиеся тенденции вспять.

Рост безработицы, снижение реальных зарплат и пособий при невысоких доходах большинства населения и ограниченных размерах социальных выплат усиливают для большинства молодых семей риски резкого снижения уровня жизни и роста бедности, связанные с рождением ребенка, что в свою очередь ставит под вопрос желание таких семей иметь последующих детей. Соотношение размеров пособий по уходу за ребенком и прожиточного минимума устойчиво снижается. С 2006 г. увеличивается доля семей с детьми среди бедных. Хотя в 2014 г. эта тенденция приостановилась на фоне общего обнищания населения, показатели благосостояния таких семей остаются крайне тревожными. В 2014 г. семьи с детьми до 16 лет составляли 36% всех домохозяйств, тогда как среди малоимущих - 63, а крайне бедных - 69%. Причем эти же показатели у семей с тремя и более детьми равнялись 2, 9 и 18% соответственно. В целях ослабления негативного воздействия кризиса на материальное положение таких семей в 2015 г. был принят закон о предоставлении возможности потратить 20 тыс. руб. из средств МК на любые текущие нужды семьи - аналогично практике 2009-2010 гг., когда допускались подобные разовые выплаты в размере 12 тыс. руб.

В условиях неблагоприятной мировой конъюнктуры и экономических санкций западных стран в отношении России, негативно сказывающихся на госбюджете, возрастают финансовые риски неосуществления демографических программ. Резко сокращаются реальные размеры пособий на нужды материнства и детства.

Сохраняются угрозы того, что программа материнского капитала, пролонгированная до конца 2018 г., не будет под предлогом экономии - 300 млрд руб. в год, далее продлена по крайней мере после 2021 г., а если и будет продлена, то в другом формате. На вероятность этого указывают уже происходящие изменения. В связи с финансовыми трудностями страны в 2016 г. ежегодная индексация выплат по федеральной программе была приостановлена. А некоторые субъекты РФ - в частности Томская область в условиях режима жесткой экономии уже начинают ставить получение права на выплаты регионального МК в зависимость от уровня доходов их получателей, тем самым ограничивая число претендентов на такую помощь.

При этом финансовых средств, выделяемых государством на нужды семейной политики - около 1% ВВП, явно недостаточно для придания позитивным тенденциям устойчивого характера. Приведем сравнение. В государствах Северной Европы, где расходы на семейную политику рассматриваются как социальные инвестиции в будущие поколения, на нее выделяются максимальные в ЕС средства - порядка 4% ВВП, фертильность стабильно бьет рекорды, нередко превышая двух детей на одну женщину. А вот страны Южной Европы, в которых подобные ассигнования не достигают и 2% ВВП, традиционно замыкают в ЕС рейтинг коэффициента фертильности.

Намечающаяся "оптимизация" государственных расходов на здравоохранение, изменения в организации страховой медицины, растущая коммерциализация и рост цен на медицинские услуги на фоне падения реальных доходов населения ставят под угрозу доступность первичной медицинской помощи для всего населения. Это создает риски для обеспечения здоровья населения, повышения продолжительности его здоровой жизни и жизни в целом. К тому же, лица пожилого возраста испытывают особые потребности в медицинской помощи, для их большинства риски усугубляются мизерными размерами пенсий. Более того, надо учитывать перспективы постепенного замещения гарантированных государством пенсий по старости выплатами из индивидуальных пенсионных накоплений, а также вероятность обострения проблем безработицы, бедности, нехватки мест в дошкольных учреждениях и т.п. в связи с предстоящим повышением пенсионного возраста.

С 2012 г. при нестабильной экономической ситуации и ужесточении иммиграционной политики довольно устойчиво снижается миграционный прирост, служивший главным фактором нейтрализации естественной убыли, а в последние годы - прироста населения. Он сократился с 319.8 тыс. в 2011 г. до 245.8 тыс. в 2015 г. Продолжение этой тенденции негативно скажется на динамике численности населения, в том числе его экономически активной части.

Хотя число прибывающих в Россию мигрантов продолжает расти, в 2015 г. его рост в условиях кризиса сильно замедлился. Сказывается и чехарда в ведомственном подчинении миграционной политики, частые смены ее курса. Усиливающаяся мировая конкуренция за иностранных специалистов и студентов угрожает переориентацией на ЕС части идущих в Россию потоков более адаптивных трудовых и учебных мигрантов. Одновременно рецессия усилила отток населения из страны. Выезд иностранцев из России, постоянно возрастающий с 2009 г., приобрел с 2012 г. характер геометрической прогрессии. Если в 2008 г. число выбывших иностранцев составляло всего 872 человека, то в 2014 г. достигло 251.8 тыс. Особую тревогу вызывает увеличение эмиграции россиян, по каналам которой происходят отток столь необходимых трудовых ресурсов и утечка ценных кадров. Число выехавших россиян, устойчиво сокращавшееся вплоть до 2012 г., возросло с 29.5 тыс. в 2011 г. до 53.2 тыс. в 2014 г.

В то же время нельзя упускать из виду другую сторону проблемы миграции. Как и в странах Запада, прием мигрантов в целях оздоровления демографической ситуации или же по гуманитарным и политическим соображениям без учета потребностей рынка труда, состояния бюджета, социальной инфраструктуры, этнокультурного баланса и т.п. вступает в конфликт с другими целями социальной политики. В конце 2014 г., когда кризис уже стал давать о себе знать, в стране работало на законных основаниях около 3 млн международных мигрантов: согласно данным Росстата, в стране находилось около 1 млн иностранцев, имевших разрешение на работу, и 2 млн., получивших патент. Нахождение в стране массовых контингентов малоквалифицированной рабочей силы из развивающихся стран Азии, не обусловленное экономическими потребностями страны, чревато рисками усиления не только социально-экономической, но и этнокультурной, а также политической напряженности. Нелегальный характер пребывания и занятости еще 3-4 млн иностранцев не только усиливает эти риски, но и дополняет их криминогенными, эпидемическими и т.п.

Возобновление негативных демографических тенденций весьма вероятно и порождает серьезные долгосрочные вызовы. Согласно большинству вариантов недавнего прогноза НИУ ВШЭ, в 20-30-е годы даже при повышении рождаемости и продолжительности жизни неизбежна естественная убыль населения. Деформированная возрастная структура населения скажется в ухудшении демографической конъюнктуры, снижении рождаемости и повышении смертности. Повышение доли когорт старшего возраста и снижение доли молодых отзовутся проблемами в системах пенсионного обеспечения, здравоохранения и образования, в формировании трудовых ресурсов, призывных контингентов и др. Чтобы в последующие десятилетия вернуть страну на траекторию естественного прироста населения необходимо сейчас стимулировать рождаемость, это позволит расширить "детское" основание пирамиды и повысить ее устойчивость.

На ожидаемом неблагоприятном демографическом фоне при исчерпании внутренних резервов поддержания занятости прогнозируется сокращение рабочей силы. В результате ежегодные темпы экономического роста могут снизиться на 0.5 п.п. Сокращение молодых, активных, современно образованных когорт рабочей силы грозит обернуться жесткой нехваткой кадров для инновационной экономики и негативно сказаться на перспективах ее развития.

Демографическая практика западных стран и исторический опыт России указывают на то, что в условиях распространения добровольной бездетности позитивный эффект мер по стимулированию рождаемости нередко носит временный, преходящий характер. Как отмечается в исследовании НИУ ВШЭ, пронаталистские инициативы спровоцировали конъюнктурный тайминговый сдвиг в ожидаемом календаре рождений у поколений, находящихся в возрастах активного деторождения, которые под воздействием этих инициатив произвели на свет детей раньше или с укороченными интервалами, чем планировали прежде. Существует риск, что за кратковременной эйфорией, типичной для первых лет действия новых мер семейной политики, может последовать компенсаторный спад рождаемости. О намечающихся тенденциях свидетельствует замедление темпов роста рождаемости и даже в 2015 г. снижение последней, сменившие ее рывок после 2006 г.

Как показывает опыт развитых стран, от баланса труда и личной жизни, возможностей сочетания работы и семейных обязанностей женщинами, имеющими детей, во многом зависит рождаемость. Эти возможности во многом определяются развитостью инфраструктуры детства, обеспечивающей женщинам доступ на рынок труда. Например, в странах Северной Европы, развернувших социальную политику на поддержку работающих семей и раннего детства и лидирующих по фертильности в ЕС, расходы на услуги инфраструктуры детства примерно эквивалентны социальным трансфертам, а нередко и превосходят их, а экономическая активность среди женщин максимальна в Союзе. В России же накопился огромных дефицит мест в дошкольных детских учреждениях, препятствующий нормальной трудовой деятельности женщин и дестимулирующий принятие решений о рождении следующих детей. Кроме того, в отсутствие развитой инфраструктуры детства многие матери не могут приступить к работе после окончания отпуска по уходу за ребенком. Это негативно влияет и на численность, и использование рабочей силы в стране, усугубляя ее нехватку.

Необходимость противодействия обозначенным рискам и создания условий для устойчивого и динамичного развития страны требует решения целого ряда ключевых вопросов. Прежде всего, учитывая, что вплоть до середины второго десятилетия ключевые аспекты и основные направления демографической политики на третьем этапе реализации ее Концепции - в 2016-2026 гг., были представлены лишь схематично, отсутствовал плана соответствующих мероприятий и т.п., необходимо более четкое и своевременное стратегическое планирование данного направления регулирования.

Помимо этого, представляются обязательными продление до 2026 г. действия программы МК, его двойная индексация: на инфляцию и на региональные коэффициенты стоимости жизни, а также расширение возможностей его использования на федеральном уровне. Кроме того, семейная политика нуждается в большей сбалансированности принимаемых мер, усиливающей кумулятивный эффект их комплексных пакетов на рождаемость. При этом необходимо дальнейшее развитие уже хорошо зарекомендовавших себя программ по облегчению доступа молодых родителей - прежде всего женщин, имеющих малолетних детей к получению востребованного рынком профессионального образования. Напрашивается активизация информационных кампаний, пропагандирующих семейные ценности и повышающих престиж многодетности.

Учитывая ограничения в потенциале деторождения и наличие существенных, пока мало используемых резервов повышения численности населения - за счет снижения смертности в младенческом, среднем и пожилом возрастах и повышения продолжительности жизни - на наличие которых указывает значительное отставание России от развитых стран по соответствующим показателям, - необходимы следующие меры: - облегчение для всех слоев населения в кратчайшие сроки доступа к первичной медицинской помощи, ограниченного при реализации реформы здравоохранения; - развитие высокотехнологичной медицины и расширение практики оказания помощи на ее основе; - усиление акцента на охрану здоровья, предполагающее распространение профилактической медицины, регулярных диспансеризаций; существенное сокращение рабочих мест с вредными и опасными условиями труда, являющихся главными источниками производственного травматизма и профессиональных заболеваний; формирование здорового образа жизни, в том числе развитие его инфраструктуры, создание моды на него, использование административных и экономических рычагов борьбы с вредными привычками населения, обусловливающими высокую смертность мужчин 35-45 лет, и др.

Наряду с этими мерами нужна активная, селективная, выверенная на перспективу миграционная политика, способная обеспечить необходимый миграционный ресурс для сбалансированного развития российского общества. Очевидно, что надо облегчить приток в Россию рабочей силы в нужном объеме и нужного качества - в том числе на основе использования балльной системы и оргнабора в отношении выходцев из дальнего зарубежья и поощрить приезд иностранных студентов, специалистов, предпринимателей и инвесторов, тех, кто знает язык и уважает культуру страны. Надо также закрепить в стране адаптивных мигрантов; противодействовать оттоку ценных кадров. В условиях массового притока населения с юго-востока Украины, обеспечившего в 2015 г. более половины миграционного прироста страны, чрезвычайно важно предоставить приезжающим соотечественникам не только необходимую помощь, но и максимум возможностей для поселения и комфортного проживания тем из них, кто желает остаться. Для достижения этих целей необходимо повысить миграционную привлекательность страны - привлекательность не только конкретных миграционных правил, но и в целом условий жизни и труда в стране, чего можно добиться, лишь следуя по инновационному пути развития.

В то же время в случае ощутимого роста безработицы для ослабления остроты конкуренции в отдельных отраслевых и региональных сегментах рынка труда может потребоваться временное сужение официальных каналов привлечения иностранной рабочей силы: - распространение ограничений по допустимой доле привлекаемой иностранной рабочей силы, действующих в 2016 г. в ряде секторов торговли, транспорта и сельского хозяйства при наличии возможности замены иностранных работников местными и надлежащего предоставления соответствующих услуг, на виды экономической деятельности, наиболее затронутые последствиями рецессии; - приостановка продления и выдачи патентов мигрантам, прибывшим в порядке, не требующем получения визы, на трудовую деятельность в регионах с высокой напряженностью на рынке труда.

При этом кризисная ситуация, провоцируя ужесточение миграционной политики и тем самым рост армии незаконно находящихся и занятых на территории России иностранцев, представляющих нежелательный для страны, существующий вне правового поля страны контингент ее населения и рабочей силы, одновременно создает и дополнительные импульсы для борьбы с нелегальной иммиграцией. Острие противодействия незаконной миграции должно быть направлено на ее экономическую основу - теневую занятость, в первую очередь на недобросовестных работодателей. Здесь уместны следующие меры: - расширение органами власти проверок предприятий на предмет нелегальной занятости мигрантов - по оценкам ЕС, такие проверки приносят эффект, когда они охватывают порядка 10% предприятий, придание таким проверкам систематического характера.

А также - более четкая проработка инспекторами результатов проверки в целях обеспечения в суде доказуемости вины нарушителя; повышение гласности результатов этих проверок и понесенных нарушителями наказаний; - дополнение административной ответственности недобросовестных работодателей, включая подрядчиков и субпорядчиков, изъятием лицензий и закрытием организаций, лишением права на получение различных видов государственных льгот и дотаций, на участие в размещении государственных заказов, на привлечение иностранных работников, а также наложением на работодателей обязательств по оплате расходов, связанных с возвратом нелегальных мигрантов на родину. И, кроме того, - введение уголовной ответственности за особо тяжкие преступления в отношении иностранцев, за систематическое использование нелегальной рабочей силы в особо крупных масштабах - за что в западных странах грозит тюремное заключение до 10 лет; - осуществление восстановительных мер, включая возмещение государству работодателем-нарушителем не только не выплаченных им налогов и вносов, но и предоставленных ему государственных льгот или дотаций, а в случае невыплаты причитающейся нелегальным работникам заработной платы - ее выдача; - разработка норм вознаграждающего законодательства, а именно предоставление незаконным работникам временной защиты при сотрудничестве с властями против их работодателя.

Принимая во внимание сложившуюся в Европе чрезвычайную миграционную ситуацию, особую важность приобретает укрепление границ РФ, а также государств СНГ, повышение эффективности пограничного контроля, а также иммиграционного контроля на всех этапах пребывания иностранных граждан на территории России. Наибольшее внимание необходимо уделить перемещению в Россию мигрантов из третьих стран через Турцию - с Ближнего Востока и из Северной Африки и Таджикистан из Афганистана.

Заключение
Кризис влечет за собой рост безработицы, снижение реальных доходов, усиление бедности населения, ухудшение демографической ситуации и другие негативные социальные последствия. При нерешенности многих структурных социально-трудовых и демографических проблем российского общества, надвигающейся "оптимизации" расходов на здравоохранение, образование, науку и культуру, идущей вразрез с социальными нуждами общества, эти процессы становятся предвестниками гораздо более серьезных угроз - ухудшения состояния человеческого потенциала, социальной, а вместе ней и экономической деградации страны.

Хотя адекватная контрциклическая политика способна несколько ослабить социальные риски кризиса, для эффективного противодействия им необходимо проведение назревших и побуждаемых кризисом структурных и институциональных реформ. Такие изменения призваны изжить наиболее серьезные, во многом неоправданные и несправедливые дисбалансы в оплате труда, сформировать более эффективную, более социально приемлемую структуру занятости и демократизировать трудовые отношения, а также повысить устойчивость демографического развития России.

Преодоление современного кризиса, которое может стать переломным этапом в судьбах страны, не должно в итоге свестись лишь к возобновлению экономического роста в рамках прежней, сырьевой модели. Необходимы социальные преобразования, призванные повысить стабильность предложения и эффективность использования трудовых ресурсов, обеспечить формирование у населения новых компетенций и профессиональных установок, а также усилить привлекательность для работников, особенно молодых, отраслей и производств, способствующих модернизации отечественного народного хозяйства. Все это позволило бы создать социальные предпосылки для перехода к экономическому росту нового качества, основанному на передовых технологиях, широких инновациях и высоком уровне человеческого потенциала.

В то же время, учитывая вызовы развития высокотехнологичной экономики, связанные с ее низкой трудоемкостью при весьма значительном спросе на рабочие места со стороны населения, между потребностями сохранения стабильной занятости и необходимостью осуществления широкомасштабных народнохозяйственных трансформаций должен поддерживаться эффективный баланс. Его достижение лежит через совершенствование законодательства и институциональной инфраструктуры рынка труда, принятие специальных программ и создание механизмов адаптации населения к структурным реформам. Решение многих острейших, сросшихся в гордиевы узлы национальных проблем возможно лишь при комплексном подходе, предполагающем пакетный характер принимаемых мер, одновременность проведения социальных реформ и модернизации других сфер общества.

Е. Садовая, И. Цапенко