По данным ЮНКТАД, обобщающим национальную статистику, к середине первого десятилетия XXI века Россия вошла в двадцатку стран-лидеров по накопленным размерам экспортированных прямых инвестиций. К концу 2013 г. показатель по России вырос до рекордных 479,5 млрд. долл. - 15-е место. Даже после переоценки в сторону обесценения и продажи части ранее приобретенных активов российских ТНК в 2014-2015 гг., по сведениям Банка России - который в своей методике использует применяемые в большинстве стран рекомендации ОЭСР и МВФ, аккумулированные за рубежом российские ПИИ к началу 2016 г. равнялись 371,8 млрд. долл. - правда, эти данные все время уточняются - тем не менее Россия скорее всего по-прежнему удерживает позиции в конце двадцатки лидеров.

По ежегодным масштабам экспортируемых прямых капиталовложений после 2007 г. Россия устойчиво входит в первую десятку, нередко обгоняя такие страны, как Франция или Италия. В частности, в 2013 г. Россия с нетто-экспортом прямых инвестиций - разница между новыми капиталовложениями за рубежом и «погашенными» - на уровне 86,5 млрд. долл. пропустила вперед лишь США, Японию и Китай, а в 2014 г. с показателем 57,1 млрд. долл. - помимо этих государств также Гонконг и Германию. Лишь в 2015 г., экспортировав немногим более 22 млрд. долл. прямых инвестиций, Россия заняла 19-е место в мире, однако это уже во многом обусловлено последствиями текущей неблагоприятной экономической ситуации в стране и «войны санкций» с Западом.

Основные проблемы анализа географии российских ПИИ
В 2014-2016 гг. Банк России заметно расширил детализацию публикуемых данных о российских ПИИ. Однако при анализе их географии остается нерешенной главная проблема - учет капиталовложений, поступающих в страны третьего мира через офшоры и подобные им юрисдикции. Искажения в официальной статистике - в том числе в «зеркальных» данных центральных банков государств, получающих российские ПИИ, характерны для всех стран-реципиентов. Однако в постсоциалистических странах с их неблагополучным инвестиционным климатом и стремлением многих предпринимателей не афишировать активы, полученные в ходе сомнительных приватизационных операций, российские компании используют «перевалочные базы» особенно часто, что приводит к преуменьшению роли российских транснациональных корпораций - ТНК, в соседних странах. В частности, как показал ведущийся с конца 2011 г. мониторинг взаимных инвестиций в странах СНГ, объемы накопленных российских ПИИ на Украине занижаются минимум в 2,5-3 раза, в Казахстане - в 3-4, в Белоруссии - примерно вдвое. Напротив, в Латинской Америке и Карибском бассейне, где расположена значительная часть популярных у российских инвесторов офшоров, показатели присутствия российских ТНК завышены. Как показали наши оценки размеров российских активов за рубежом по их фактической локализации, пока российские ПИИ в Америке за пределами США и Канады составляют порядка 3 млрд. долл. Это меньше официально публикуемых Банком России данных в 15-30 раз.

Неоднозначна картина Банка России и по странам ЕС. С одной стороны, формальным лидером по объемам российских ПИИ выступает Кипр. За ним следуют Виргинские острова, а также Нидерланды, которые привлекли «настоящие» российские капиталовложения - хотя и весьма скромные объемы. С другой - показатели накопленных сумм ПИИ по Люксембургу и Ирландии при расчете по принципу направленности оказываются отрицательными. Скорее всего, это связано с тем, что ранее зарегистрированные в этих странах компании были переоформлены в других странах в момент, когда рыночная стоимость активов превышала в несколько раз первоначальную их стоимость при регистрации в Люксембурге или Ирландии.

Среди российских компаний, использующих юрисдикцию Нидерландов для регистрации своих холдинговых компаний, фигурируют практически все крупнейшие российские корпорации. Так, «Газпром» создал в 2013 г. в Нидерландах компанию «Gazprom Holding Cooperatie U.A.», которая объединила в форме кооператива все дочерние компании «Газпрома» в стране - всего пять компаний. Уставной капитал новой структуры составил порядка 16,7 млрд. евро. Создание кооператива позволило «Газпрому» сэкономить на налогах на дивиденды, получаемые от этих дочерних обществ. Кроме того, в Нидерландах была зарегистрирована «Gazprom EP International», управляющая всеми зарубежными добывающими активами «Газпрома», и компания-оператор Южного потока «South Stream Offshore Pipeline».

Другой российский энергетический гигант, «ЛУКОЙЛ», обладает более разветвленной структурой собственности в Нидерландах. В стране зарегистрировано 59 дочерних предприятий российской компании с суммарным капиталом в 15,9 млрд. евро. «Почтовыми ящиками» в Нидерландах обладают и многие другие российские компании, инвестирующие средства за рубежом. Особый пример российской ТНК в Нидерландах - «Vimpelcom». Компания зарегистрировала в Амстердаме не свою «дочку» или холдинговую компанию, а полностью перенесла туда свой головной офис, став формально нидерландской ТНК. Это решение было принято после поглощения украинской дочерней структуры «Киевстар», когда «ВымпелКом», контролируемый совместно российской группой «Альфа» и норвежским телекоммуникационным гигантом «Telenor», начал позиционировать себя как подлинно транснациональная корпорация.

Предпринятые российскими властями в 2014-2015 гг. шаги по «деофшоризации» экономики и возвращению капиталов в российскую юрисдикцию совпали по времени с политическим кризисом в отношениях России и ЕС, возрастанием политических рисков. В сумме эти факторы дали, по некоторым оценкам, снижение на 50% числа российских холдинговых компаний в Нидерландах.

Еще одна проблема учета ПИИ связана с использованием всеми статистическими органами правила защиты конфиденциальных данных. Если в стране почти все российские ПИИ осуществили одна-две компании, то по опубликованным для соответствующего государства данным легко вычислить показатели конкретного инвестора, что может быть использовано против него его конкурентами. Поскольку российский бизнес находится на начальных стадиях интернационализации, во многих странах - особенно развивающихся, действуют пока единичные ТНК. В этой связи Банк России, например, не раскрывает данных о накопленных ПИИ в таких азиатских странах, как Бахрейн, Вьетнам, Иордания, Палестинская автономия, о. Тайвань и - с недавних пор КНДР. Среди африканских реципиентов российских ПИИ аналогичная информация закрыта для Анголы, Алжира, Республики Конго, Либерии, Марокко и с 2016 г. Ливии. При этом менее важные с коммерческой точки зрения сведения о текущих потоках ПИИ публикуются.

С учетом названных недостатков официальной статистики важную роль при анализе российских капиталовложений играет корпоративная информация. Основными ее источниками являются материалы крупнейших ТНК, доступные на их сайтах в сети Интернет - годовые и финансовые отчеты, пресс-релизы, созданные аналитическими центрами базы данных об инвестициях компаний, часто на основе сообщений в СМИ, а также различные экспертные оценки. Наиболее распространен анализ географических предпочтений инвесторов на основе только сделок по слияниям и поглощениям, поскольку ЮНКТАД и «Thomson Reuters» на протяжении многих лет развивают качественные базы данных таких прямых инвестиций. Нами предпринята попытка оценить все накопленные российские ПИИ, включая вложения в проекты с нуля.

Фактическая структура российских ПИИ
По выполненным расчетам, опирающимся на собственную методику, учитывающую фактическую локализацию активов российских инвесторов, только около четверти накопленных российских прямых инвестиций за рубежом на самом деле являются псевдо-иностранными. В то же время удельный вес «классических» российских ТНК в аккумулированном объеме экспортированных прямых инвестиций составляет порядка трети. Именно этот массив капиталовложений наиболее изучен, тогда как почти не исследованы свыше 2/5 инвестиций, отраженных в статистике Банка России. К ним относятся прежде всего вложения россиян в заграничную недвижимость, которые классифицируются согласно эталонному определению ОЭСР в качестве прямых инвестиций даже в случае использования соответствующих объектов в личных целях - например, в качестве зарубежных дач в европейских странах. По сведениям риэлтерских компаний, ежегодный объем такого рода инвестиций превышает 10 млрд. долл. Достоверные данные по накопленным ПИИ россиян в недвижимость в разрезе по странам отсутствуют. В то же время в случае ряда стран, особенно членов ЕС, немаловажным фактором выступает инвестирование ради получения вида на жительство. При этом наименее затратной для российских граждан, стремящихся к более комфортному проживанию и перемещению по территории ЕС, оказывается покупка квартиры или дома в Латвии или Болгарии.

Кроме того, существуют малопрозрачные фонды прямого инвестирования и холдинговые инвестиционные компании для вложения средств в предприятия широкого отраслевого спектра в интересах российских мультимиллионеров и миллиардеров, в том числе владельцев «классических» ТНК с явно выраженной специализацией. Этот массив инвесторов очень неоднороден, причем в основном фонды и компании зарегистрированы за рубежом. Можно упомянуть многоотраслевой конгломерат «РЕНОВА» В. Вексельберга, на основе которого так и не возникло полноценной российской компании, а большинство прямых инвестиций связано с контролем на уровне 10-50%. Другой вариант представляет «Базовый элемент» О. Дерипаски, который утерял тотальный контроль над алюминиевым гигантом «РУСАЛ» - превратившимся в самостоятельную «классическую» ТНК, но владеет пакетами акций - в том числе контрольными в нескольких значимых зарубежных проектах. «S-Group» А. Мордашова развивается параллельно с «Северсталью», интегрируя в свой состав непрофильные для основного бизнеса активы. Особый вид фондов прямого инвестирования составляют проекты российских бизнесменов, созданные за счет средств от продажи отечественных ТНК - из свежих примеров - компания «LetterOne» М. Фридмана и его коллег, созданная после продажи «ТНК-ВР», сосредоточившаяся на покупке нефтегазовой фирмы «RWE Dea» примерно за 5 млрд. евро. Есть и много менее известных проектов самых различных типов.

Таким образом, на «классические» российские ТНК приходится лишь 135-150 млрд. долл. накопленных за рубежом прямых инвестиций из нашей страны. Это вполне соответствует экономическому потенциалу России, особенно с учетом той своеобразной специфики, которая присуща этим капиталовложениям. При этом экспортированный объем прямых инвестиций оказывается существенно меньше импортированного - даже за вычетом псевдо-иностранных вложений, что соответствует концептуальным представлениям. По экспорту прямых инвестиций Россия оказывается в мире в середине третьей десятки, в частности, уступая Республике Корея, Тайваню или Бразилии, но впереди Индии, ЮАР или Мексики. Ведущими реципиентами капитала российских ТНК выступают ключевые государства Запада - прежде всего США и Германия - накопленный объем в обеих странах устойчиво превышает 10 млрд. долл., а также Италия и ряд других стран ЕС, Швейцария. Выделяются также Турция - около 10 млрд. долл. накопленных к концу 2015 г. российских ПИИ и соседние с Россией постсоветские государства -Украина - даже после событий 2014 г. все еще более 8 млрд. долл., Белоруссия, также свыше 8 млрд. долл. на конец 2015 г. и Казахстан - более 7 млрд. долл.

Наибольшую роль российские инвесторы играют в небольших постсоветских государствах, где ТНК из других стран предпочитают не вкладывать средства из политических соображений или вследствие плохой информированности о местной специфике ведения бизнеса на фоне не слишком благоприятного инвестиционного климата. Так, по нашим расчетам, учитывающим фактическую локализацию активов российских ТНК, удельный вес России в общем объеме привлеченных ПИИ в конце 2015 г. превышал 50% в Абхазии, Южной Осетии, Армении и Таджикистане.

За пределами территории бывшего СССР высокая роль российских ТНК также нередко обусловлена политическими факторами. Примером служит КНДР, где компания «РЖД» вложила значительные средства в угольный терминал в свободной экономической зоне Раджин, что на фоне ничтожных ПИИ других, даже представляющих Тихоокеанскую Азию стран - за исключением Китая вывело Северную Корею по удельному весу российских капиталовложений в общем объеме инвестиций на один уровень с Белоруссией и Узбекистаном. По доле российских ПИИ в общем объеме зарубежных капиталовложений выделяются также страны Балкан - во многом вследствие наличия языковой и культурно-исторической близости. Например, в Боснии и Герцеговине крупнейший инвестор в Республике Сербской - «Зарубежнефть», восстановившая нефтеперерабатывающие предприятия и сети АЗС, разрушенные во время гражданской войны. Выделяются также отдельные развивающиеся страны Азии и Африки благодаря единичным проектам нефтегазовых компаний - в частности, месторождение Курна-2, которое разрабатывает «ЛУКОЙЛ» в Ираке, металлургических фирм - например, «Нордголд» осваивает несколько золоторудных месторождений в Буркина-Фасо, а также телекоммуникационных гигантов - иллюстрацией служит «ВымпелКом» в Бангладеш. Это означает, что представители основных секторов российской инвестиционной экспансии способны находить ниши, где их конкурентные преимущества оказываются более значимы, чем у конкурентов из других стран, прежде всего западноевропейских и восточноазиатских.

Специфика российских ПИИ в отдельных регионах мира
Одна из главных особенностей транснационализации российской экономики в 2000-е - начале 2010-х годов - ускоренное развитие инвестиционных связей России с другими странами постсоветского пространства. При этом взаимодействие России со странами СНГ, а также вышедшей из его состава Грузией, в инвестиционной сфере в значительной мере является «дорогой с односторонним движением», так как российские ПИИ многократно превышают встречные капиталовложения. Согласно статистике Банка России, по итогам 2013 г., когда накопленные россиянами за рубежом прямые инвестиции достигли своего пика, в странах СНГ и Грузии их объем достиг 16,3 млрд. долл., в то время как встречные ПИИ составили всего 3,4 млрд. долл. Однако в реальности и без того немалая сумма российских накопленных ПИИ была намного выше, поскольку подавляющая часть инвестиций российских ТНК поступает через офшорные и полуофшорные юрисдикции. Согласно подсчетам, сделанным на основе сбора данных по отдельным сделкам, накопленные прямые инвестиции из России в этих странах достигли максимальной величины в 2012 г., превысив 47 млрд. долл.

Отмечая позитивную динамику экономических связей на постсоветском пространстве, некоторые исследователи заговорили о феномене «интеграции снизу», основанной на взаимных капиталовложениях, научно-производственной кооперации, приграничном сотрудничестве, трудовой миграции и других направлениях экономического взаимодействия. Кроме того, в некоторых работах прослеживалась мысль о том, что интеграция на уровне бизнеса может стать важным подспорьем для формальной интеграции между государствами. В реальности, однако, влияние этих факторов оказалось весьма неоднозначным. Например, слабо зависимый от российского капитала Казахстан вошел в состав ЕАЭС - крупнейшего интеграционного объединения на постсоветском пространстве, а Украина и Молдавия, где до 2014 г. российские ТНК были представлены весьма широко, подписали соглашения об ассоциации с ЕС. Более того, стремление крупного российского бизнеса взять под свой контроль наиболее привлекательные активы в странах СНГ неоднократно оказывало негативное воздействие на двусторонние отношения. Лучше всего это прослеживается на примере Белоруссии, которая категорически отказывается продавать россиянам предприятия, имеющие, с точки зрения президента страны А. Лукашенко, стратегическое значение - калийная компания «Беларуськалий», Новополоцкий НПЗ и др. В настоящее время становится все очевиднее, что из «четырех свобод», которые должен обеспечить ЕАЭС - свободы движения товаров, услуг, рабочей силы и капитала, именно с движением капитала возникают наибольшие трудности.

В то же время высокий объем прямых капиталовложений хотя и не является достаточным условием для запуска «интеграции сверху», которая в данном регионе в гораздо большей степени зависит от других факторов - прежде всего политических, может играть роль амортизатора в случае нарастания дезинтеграционных тенденций в СНГ. С известной осторожностью можно предположить, что высокая взаимозависимость в инвестиционной сфере стала одной из причин - хотя, вероятно, не главной, по которым начавшаяся в 2014 г. российско-украинская конфронтация не привела к разрыву межгосударственных отношений, как это произошло в случае с конфликтом между Россией и Грузией, у которых не было тесных инвестиционных связей. Так, произошедшее в 2014-2015 гг. сокращение российских инвестиций на Украине было вызвано не столько распродажей активов - такие случаи имели место, но не были многочисленными, сколько с переоценкой их стоимости после девальвации украинской гривны.

Как показали проведенные расчеты, до последнего времени Европейский союз лишь немного уступал по объемам фактически накопленных российских ПИИ странам СНГ - напомним, что по официальной статистике Банка России лидерство ЕС благодаря Кипру, Нидерландам и другим «перевалочным базам» всегда было абсолютным. Тем не менее в 2013-2014 гг. ЕС удалось выйти на лидерские позиции - отчасти за счет сокращения объемов российских капиталовложений в СНГ. При этом к концу 2015 г. в ЕС, а также тесно интегрированной с ним Швейцарии было накоплено уже свыше 54 млрд. долл. российских ПИИ - против 34 млрд. долл. в странах постсоветского пространства.

Значительная часть российских ТНК вкладывает средства в ЕС для стимулирования сбыта своей продукции - начиная от «Газпрома», вложившего миллиарды долларов в газотранспортную инфраструктуру и заканчивая «вторым эшелоном» российских инвесторов в пищевой и других отраслях обрабатывающей промышленности. Вместе с тем для многих российских инвесторов важно достраивание цепочек создания добавленной стоимости - например, «ЛУКОЙЛ» и «Роснефть» обзавелись в странах ЕС собственными нефтеперерабатывающими заводами, а «РУСАЛ» и «Норильский Никель» владеют предприятиями цветной металлургии. Для некоторых компаний немаловажную роль играет доступ к европейским технологиям - отчасти в случае компаний черной металлургии, но в наибольшей степени в машиностроении. В случае стран Балтии, реже других постсоциалистических стран ЕС некоторые российские компании надеялись их использовать - благодаря отсутствию языковых барьеров и другим неэкономическим факторам, в качестве плацдарма для проникновения на рынки западных стран. Правда, эта стратегия в основном себя не оправдала. Вместе с тем транзитное положение некоторых стран способствовало дополнительным российским ПИИ - например, в морские терминалы Эстонии и Латвии, а затем также и Финляндии.

У российских ТНК, особенно в 2000-е годы, наблюдались и различные «экзотические» мотивы прямого инвестирования в ЕС. В частности, можно отметить поддержку первичного размещения акций на западных биржах - поскольку дочерние структуры в развитых странах повышали уверенность потенциальных портфельных инвесторов, «страхование» части активов от возможных посягательств со стороны государства - особенно в случае сомнительных схем приватизации головных российских предприятий ТНК и даже самореализацию владельцами-олигархами в качестве представителей мировой бизнес-элиты.

Среди других стран, привлекающих российские ПИИ, нельзя обойти внимание пока не вошедшие в состав ЕС государства Западных Балкан, хотя их логичнее рассматривать вместе с балканскими странами - «новичками» ЕС. Главная особенность сотрудничества России со странами Балкан в области ПИИ - явное - более чем 20-кратное преобладание исходящих инвестиционных потоков над входящими. Во взаимоотношениях со всеми странами региона, кроме вошедшей в 2004 г. в ЕС Словении, Россия выступает в роли нетто-экспортера инвестиций.

Основная часть российских инвестиций на Балканах - это вложения крупного бизнеса - топливно-энергетических ТНК и в меньшей степени банков, металлургических и телекоммуникационных компаний. В большинстве научных исследований и экспертных публикаций, посвященных специфике российских ПИИ на Балканах, основной акцент делается на инвестиционных проектах крупных компаний в нефтегазовой промышленности, в то время как капиталовложениям в других отраслях уделяется сравнительно мало внимания. Это связано с тем, что именно инвестиционные сделки в топливном комплексе получили наибольший резонанс в западных СМИ и были восприняты как свидетельство возрастающих амбиций России в данном регионе, в первую очередь в тех странах, которые находятся на начальной стадии евроатлантической интеграции. В то же время важно отметить, что инвестиции российских энергетических компаний не ограничиваются вложениями в добычу и переработку нефти и газа: значительная их часть идет на смежные отрасли - развитие сетей АЗС и электроэнергетику.

Среди российских компаний, инвестировавших в ТЭК балканских стран, по объему ПИИ выделяются в порядке убывания накопленных инвестиций - частная компания «ЛУКОЙЛ» и контролируемые государством «Газпром нефть» - входит в группу «Газпрома» и «Зарубежнефть». Мотивы капиталовложений этих компаний различны. Для «ЛУКОЙЛа», одного из первых российских концернов, взявших курс на транснационализацию деятельности, зарубежные инвестиции направлены главным образом на его отраслевую - снижение доли доходов, приходящихся на нефтедобычу и географическую диверсификацию. Российские энергетические концерны с государственным участием придерживаются более консервативного подхода к ведению бизнеса, концентрируясь на нефтедобыче и нефтепереработке. В научной литературе можно встретить мнение, что инвестиции «Газпром нефти» и «Зарубежнефти» политически мотивированы и связаны со стремлением России усилить свое влияние на правящие элиты балканских стран и получить контроль над национальными нефтегазовыми компаниями, которые, как ранее предполагалось, примут участие в проекте «Южный поток» по доставке российского газа в страны ЕС, минуя Украину.

Однако если мы посмотрим на географическую структуру прямых капиталовложений этих компаний за пределами Балкан, то увидим, что в роли реципиентов прямых инвестиций в большинстве случаев выступали страны, малоосвоенные западными ТНК, где объективно существовали незанятые ниши для вложений в нефтегазовую отрасль. Как правило, такого рода инвестиции были сопряжены со значительными рисками, а окупаемость капиталовложений не всегда в должной мере просчитывалась. Кроме того, зачастую инвестиционная экспансия продвигалась вовсе не государством, а самими компаниями, менеджмент которых в реальности руководствовался собственными соображениями.

Второе по значимости место занимают ПИИ в финансовый сектор. Российские банки стали осваивать местные рынки сравнительно недавно, а пик их капиталовложений пришелся на начало 2010-х годов. Абсолютное лидерство принадлежит «Сбербанку», который в 2011 г. приобрел австрийский «Volksbank International» вместе с его активами в Сербии, Словении, Хорватии и Боснии и Герцеговине. Другие российские банки, в том числе негосударственные, также предпринимали попытки зайти на Балканы, но обычно шли по пути открытия собственных филиалов - ради обеспечения торговых операций и других видов экономической деятельности российского же бизнеса или же как в случае «Банка Москвы» для расширения своего бизнеса за рубежом в условиях замедления роста внутреннего рынка банковских услуг.

Бум российских ПИИ в США и Канаде пришелся на 2003-2008 гг. В основном его обеспечили частные сталелитейные компании - прежде всего «Евраз», «НЛМК» и «ТМК». Можно отметить капиталовложения и в других отраслях - так, «ЛУКОЙЛа» приобрел сеть АЗС на Восточном побережье США, а компании «Ростсельмаш» инвестировала средства в производство сельскохозяйственной техники - сначала в Канаде, а потом и США. Несколько российских компаний из сферы информационных технологий также создали в США значимые дочерние фирмы.

Вместе с тем компания «Северсталь», пришедшая в США в 2004 г. и осуществившая в 2007 г. самый большой российский зарубежный инвестиционный проект «с нуля» - завод в Колумбусе, недавно ликвидировала свой североамериканский сегмент из-за его низкой прибыльности. Более того, это не первый пример ухода российской ТНК из Северной Америки - например, «Норильский Никель» контролировал компанию «Stillwater» по добыче палладия и платины в 2003-2010 гг. Кроме того, нельзя не заметить, что многие ведущие российские ТНК, особенно подконтрольные государству, даже не пытались выйти с ПИИ на североамериканский рынок. Это связано как с географической удаленностью, так и особенностями законодательства и политическими рисками - причем угроза конфискации активов явно выросла с началом «войны санкций».

Развитие инвестиционной экспансии в других регионах в значительной мере обусловлено масштабами внешнеполитической поддержки. Это связано с тем, что во многих странах для российских бизнесменов существует довольно сложная предпринимательская, политическая и социокультурная среда. Более того, победить в конкурентной борьбе западные ТНК часто можно лишь в отдельных нишах, где существуют повышенные риски для инвесторов, которые можно компенсировать лишь политическими гарантиями. Это хорошо видно на пример стран Азии.

Ключевым азиатским реципиентом российских ПИИ, как уже было сказано выше, является Турция, причем отраслевая структура этих капиталовложений довольно диверсифицирована. Благодаря вложениями в добычу углеводородов выделяются Вьетнам, Ирак, в меньшей степени Саудовская Аравия. Для стран Южной Азии основной российской ТНК стал «ВымпелКом», хотя в Индии действуют и другие инвесторы - например, компания ВПК «НПО машиностроения».

Постепенно растет роль и становится более разнообразной отраслевая структура российских капиталовложений в Китае. Ведущие инвесторы - производители удобрений «Акрон» и «ЕвроХим», а также действующие в цветной металлургии группа компаний «Петропавловск» и «РУСАЛ». Однако с Китаем, как и в случае Японии и Республики Корея, наблюдается большой дисбаланс в пользу привлечения Россией прямых иностранных инвестиций.

Поворотным моментом в диалоге России и Африки стали поездки президента России В.В. Путина, совершенные в 2006 г. в Марокко и ЮАР. Это африканское турне президента ознаменовало собой смену вех - желание и стремление открыть новую главу в российско-африканских отношениях, отойти от ориентации лишь на Запад и заинтересовать Африканский континент российскими инвестиционными проектами. Россия до того момента опиралась в Африке лишь на поддержку Ливии, Алжира и Египта - традиционных союзников Советского Союза. По этой причине российским президентом были выбраны две важные страны на континенте, обладающие влиянием и авторитетом у представителей всех стран Африки. Однако многие долгосрочные проекты так и остались лишь проектами - большую заинтересованность к осуществлению ПИИ проявили предприниматели, не имевшие опыта построения бизнеса в столь сложных обществах, как в плане экономики, так и этно-культурных особенностей, как африканские.

Вторым этапом реформирования российско-африканских отношений стал целый ряд поездок президента России Д.А. Медведева - в Египет, Нигерию, Намибию и Анголу, совершенных в 2009 г. В ходе этих визитов был аннулирован долг - 20 из 25 млрд. долл., африканских стран перед СССР, а также подписаны договоры с представителями крупнейших российских компаний. Роль России на Африканском континенте в настоящий момент вызывает большой интерес. Рост влияния России на Ближнем Востоке позитивно сказывается на облике нашего государства в глазах африканского населения. Однако политика России в Африке далека от той линии, которую проводили советские лидеры в годы «холодной войны». Во-первых, с момента крушения СССР изменились и общемировая ситуация, и экономическая обстановка. Россия не навязывает и не пропагандирует свою идеологию другим странам.

Во-вторых, сами африканские страны добились значительных успехов на пути модернизации и развития своего социально-экономического потенциала. На Африканском континенте выросло новое поколение, которое не застало противостояние Западного мира и СССР - именно за эти молодые когорты нашей стране стоит «побороться», заинтересовав их, предложив интересные и инновационные проекты. В этой связи очень точно высказался академик А.М. Васильев - африканский бизнес на мелком, низовом уровне не подходит для России, нам стоит продвигать крупномасштабные проекты, инициированные и поддержанные государством. В подобном случаем государство должно поддерживать крупный бизнес в Африке - например, добычу марганца в ЮАР, алмазные и нефтегазовые проекты в Анголе.

Долгое время Латинская Америка оставалась для абсолютного большинства российских ТНК своеобразной terra incognita. При этом карибские офшоры входили в число лидеров по масштабам официально зарегистрированных российских ПИИ, но эти капиталовложения имели мало общего с ведением бизнеса в регионе. Лишь в последние годы в Латинской Америке и Карибском бассейне появились настоящие крупные инвестиционные проекты российских ТНК, прежде всего нефтегазовых - в Бразилии, Венесуэле и др. Среди других отраслей, где действуют крупные российские ТНК, выделяется только цветная металлургия. Так, «РУСАЛ» с 2004 г. владеет 90% акций компании бокситов в Гайане, а в 2007 г. в результате слияния со швейцарским подразделением «Glencore» российский алюминиевый монополист получил полный контроль над глиноземными предприятиями «Alpart» и «Windalco» на Ямайке. Кроме того, золотодобывающая компания «Норд Голд», отделившаяся несколько лет назад от «Северстали», в конце 2013 г. договорилась о вхождении в геологоразведочный проект во Французской Гвиане.

В Латинской Америке есть небольшие инвестиционные проекты и у российских компаний в других отраслях, в том числе в сфере услуг. При этом география их капиталовложений более разнообразна по сравнению с российскими сырьевыми компаниями. Вместе с тем накопленные ПИИ в таких проектах по крайней мере на порядок меньше, чем в рассмотренных выше. Рассматривая российскую инвестиционную экспансию в Латинской Америке и Карибском бассейне, необходимо понимать, что далеко не для всех отечественных ТНК этот регион является альтернативой СНГ или ЕС. Например, даже анализ возможностей реанимации тесных контактов с Кубой показал резко изменившиеся по сравнению с советским периодом условия - теперь на Острове Свободы российским компаниям приходится серьезно конкурировать с иностранными ТНК.