Запуск новой модели экономического роста в России является стратегической задачей, поскольку прежняя модель не только исчерпала себя, но стала угрожать будущему России, подрывая ее национальную безопасность.

Среди специалистов ведется дискуссия по поводу необходимости наращивания инвестиций как главного условия и фактора экономического роста. Определенная логика в этом имеется, так как инвестиции в фонды и оборудование определяют уровень технологичности экономики в целом . Действительно, России необходимы большие вложения не только в реиндустриализацию промышленности, повышение ее технико-технологического уровня, но и в развитие инфраструктуры, которая не может не рассматриваться как условие для долгосрочного роста. Иными словами, требуется решение задачи разделения инвестиций на компоненту текущего запуска роста и на компоненту обеспечения его долгосрочных перспектив при одновременном решении задачи повышения квалификации персонала.

По большому счету дискуссия по проблеме роста экономики развернулась на правительственном уровне в 2015-2016 гг. по двум магистральным направлениям, не вступающим в противоречие с целью увеличения роли инвестиций в запуске новой модели роста.

Первое - либеральное, отражающее в основном интересы финансово-банковских кругов, не желающих контроля со стороны государства и считающих главной целью макроэкономической политики противодействие инфляции, поскольку от нее страдают в большей степени именно владельцы финансового капитала. Для реализации такой цели необходимо сдерживать бюджетные расходы, проводить жесткую бюджетную и умеренно жесткую, как заявляет ЦБ РФ, денежно-кредитную политику. Собственно, такая политика и проводится в России, становясь более акцентрированной в 2015-2016 гг., несмотря на планомерное снижение ключевой процентной ставки.

Новый экономический рост в рамках этого направления предусматривает стимулирование частных инвестиций, для которых нужна макроэкономическая стабильность на фоне низкой инфляции, создание условий для инвестиции, включая иностранные - гарантии инвесторам, эффективную работу правовой системы, судов, защиту прав собственности, обеспечение низкого дефицита бюджета и проведение структурных реформ. Под «структурными реформами» понимается в данном случае приватизация, снижение доли государственного сектора в экономике, что в привязке к стимулированию частных инвестиций должно помочь запустить новый тип экономического роста.

Относительно высокий уровень сбережений может также использоваться для запуска роста, поэтому в рамках этого подхода не следует изменять, по мнению поборников этого подхода, налоговую систему, делая ее прогрессивной, а оставлять ее пропорциональной, так как крупные владельцы капитала не будут при такой системе выводить капитал за рубеж. Но история показывает, что данная модель экономического роста не работала в ряде западных стран, где делались попытки ее запуска - например, модель рейганомики и т.д. Поэтому, по нашему мнению, нет экономических оснований полагать, что данная модель будет работать в России.

Второе - либерально-этатистское, отражающее интересы мелкой и средней буржуазии, причем той, которая владеет конкретными видами производств и нуждается не просто в контроле со стороны государства, а в определенной финансовой и институциональной поддержке. В основе этого подхода, сводимого к необходимости увеличения инвестиций, должно находиться стимулирование государственных инвестиций посредством дополнительной монетизации экономики через бюджет, а также использования ресурсов ЦБ РФ, осуществляющего управляемую эмиссию национальной валюты рубля. Главная идея данной модели, заключающейся в монетизации экономики, встретила ожесточенную критику со стороны приверженцев первой модели экономического роста, выдвигающих в качестве главного аргумента в споре ускоряющуюся при реализации такой политики инфляцию, которая разрушит все благие начинания.

Другая опасность таится в повышении волатильности валютного рынка, с его вероятным обвалом, крупной девальвацией, что и так случилось без дополнительной монетизации в 2014-2015 гг. в силу экзогенных факторов и разгула спекуляций на валютном рынке. При этом выдвигалась идеологическая установка, будто государственное регулирование есть суть административных методов, которые не пригодны в рыночной экономике. Однако кто и как определил их пригодность или непригодность, если отсутствие применения мер регулирования приводит к колоссальным потерям в экономике, ухудшению жизни большинства граждан за счет обогащения ограниченной группы лиц.

В ходе научной дискуссии также возникает вопрос, какой темп роста необходим и допустим при изменениях структуры экономики. Но экономическая наука уже дала на него ответ: если рост будет осуществляться за счет соответствующих изменений структуры, которые и обеспечивают его, эта модель роста и изменения структуры совместимы; в большинстве иных случаев трансформация структуры тормозит экономический рост, ввергает в пиковой ситуации экономику в кризис. Все это вынуждает нас определить модель роста за счет обновления структуры. Поэтому выбор модели роста зависит от возможностей, которыми мы располагаем. Если мы поставим перед собой задачу добиваться увеличения темпа роста, то в результате мы получим, вероятно, экономику прежнего качества при условии использования всех имеющихся резервов. Такой рост может стать толчком для структурных изменений.

Важно отметить, что оба рассматриваемых в статье подхода к новой модели роста в России являются паллиативными, т.е. не обеспечивают решение проблемы обеспечения роста экономики в российских условиях. Первый подход является имитационно прозападным, использует ставшие стереотипными неэффективные меры экономической политики, где-то уже применявшиеся с весьма сомнительной эффективностью и абсолютной неэффективностью в России - в частности, приватизация и др.

Второй подход, при общей нацеленности на реиндустриалиазцию, тем не менее, по политическим соображениям выстраивается по принципу «шаг вперед, два назад», так как должным образом не учитывает институциональные и структурные ограничения.

В России требуется изменить соотношение в распределении ресурсов между обработкой, добычей, услугами, финансовым и банковским секторами. Именно решение этой задачи лежит в основе долгосрочного экономического роста. Кроме того, при всей важности инвестиций невозможно не принимать во внимание совокупное потребление страны, ориентируя его не на импорт, что легче сделать при ответных санкциях, а на отечественных производителей. Инновации выступают только средством и не могут быть самоцелью индустриализации либо наращения инвестиций.

По имеющимся оценкам, до 66% всех фондов обрабатывающих секторов России требуют полной замены. Это главное ограничение роста. Однако их фронтальная замена на относительно коротком отрезке времени не осуществима - Россия не располагает необходимым объемом инвестиций. Вместе с тем запуск модели экономического роста возможен на устаревших технологиях и оборудовании. В дальнейшем именно такой рост станет основой для замены фондов по той цепочке воспроизводства и перелива капитала.

Вместе с тем следует отметить, что значение инвестиций как основного фактора обусловлено не отсталостью страны в области фондовой и технологической базы, а тем, какова динамика этой компоненты ВВП, каков ее вклад в поддержание заданного темпа экономического роста. В России преобладают завышенные оценки вклада инвестиций в темп роста, которые не основаны на необходимых расчетах. По крайней мере, как удалось показать, наряду с инвестициями большое значение имеет совокупное потребление, которое занимало свыше 50-55% ВВП и темп изменения которого будет на первых порах загружать имеющиеся фонды, реанимировать отдельные секторы, перераспределять ресурс в нужном направлении, создавать спрос по необходимым воспроизводственным контурам. Стимулирование же инвестиций вне связи с совокупным потреблением в рамках действующей экономической структуры обеспечит перелив капитала в доминирующие секторы, не решив задач обновления и развития обрабатывающих производств.

Сложившийся дефицит инвестиций в России ограничивает рост экономики, однако невозможно снизить этот дефицит при наличии имеющихся ресурсных ограничениях, не задействовав совокупное потребление. Масштабного же увеличения инвестиций можно достигнуть только в случае перераспределения потоков капитала в экономике, что потребует смены базовых институтов развития и трансформации секторальной структуры.

Может возникнуть вопрос: каким мог быть рост экономики при ином влиянии финансового сектора и изменений макроэкономических параметров? При отсутствии точных моделей даже использование ориентировочных моделей на основе эмпирического материала могло бы помочь определить траекторию будущего роста. Росту и спаду свойственна инерция. Этот тезис справедлив в отношении инвестиций. Если инвестиции сокращались в течении нескольких лет и ощущался их очевидный дефицит, то быстро нарастить объем инвестиций, особенно с учетом изменившегося качества состоянии объектов инфраструктуры, способных осваивать инвестиционные ресурсы, не представляется возможным.

Тяжелым по последствия был кризис 2008-2009 гг. По оценкам А.Г.Аганбегяна, общие потери государства составили примерно 700 млрд долл. США - сокращение золотовалютных резервов на 211 млрд долл. США, отток капитала порядка 150 млрд долл. США, сокращение валютной выручки порядка 240 млрд долл. США, исчерпание профицита бюджета за один год 62 млрд долл. США и др. По этой причине следует предположить, что вся предыдущая политика сдерживания роста экономики, и эйфория сырьевого роста способствовали кризису 200-2009 гг., и выход из этого кризиса в 2010 г. на рост экономики, по сути, означал планомерное развертывание рецессии, ибо экономическая политика вплоть до 2014 г. существенно не изменялась, все усилия по стимулированию роста оказались безуспешными, следствием чего стал кризис 2014-2015 гг.

Ресурсная база роста оказалась подорванной, никакие заимствования капитала решить уже ничего не могли. Проблема была не только в снижении инвестиций, она состояла в вымывании ресурсов, так что снижение инвестиций было важным, но уже ничего не решавшим. Экономическая политика, рестриктивная по своей сути, сдерживала потребление, что также было рецессионным фактором. Поэтому когда возник внешний шок, Россия сорвалась в окончательную рецессию - спад по многим параметрам в 2015 и в 2016 гг. Инвестиции, как известно, влияют на экономику с лагом времени, которого в данном случае не было, кризис 2009 г. произошел внезапно для всех, включая правительство, но инвестиции несколько восстановились в 2010-2012 гг., но их динамики не хватало для поддержки текущего роста. Учитывая лаговый характер влияния инвестиций на рост, а также то, что данная компонента в ВВП России не является главной, запуск первой фазы роста в России новой модели роста - не должен осуществляться исключительно за счет инвестиций. Требуется восстановление потерянных в 2015-2016 гг. позиций в области совокупного потребления.

Выводы
Исходя из проведенного анализа, использующего разные варианты данной модели, приходим к ряду полезных утверждений, релевантных для организации экономического роста нового качества в России.

 - Градиент перелива ресурсов должен быть направлен от финансового и добывающего сектора в обрабатывающий сектор экономики. Основным новым фактором роста должны быть инвестиции, стимулируемые в рамках схемы отечественного капиталообразования - чему должны быть подчинены любые институциональные изменения, с учетом релевантной структуры «старые новые» технологии, «фонды труд» с выходом на улучшение общих параметров производительности и эффективности. Однако на первом этапе запуска роста должен быть преодолен кризис потребления и стимулироваться потребительские расходы, способные создать хорошую базу для роста на стороне спроса, даже при некотором увеличении инфляции.

- Бюджет необходимо использовать как инструмент поддержки совокупного спроса за счет социальных статей и тем самым поддержки программ замещения импорта.

- Ситуация стимулирования инвестиций не так проста, так как на базе существующих фондов новую модель экономического роста построить трудно, поскольку они физически и морально устарели, а деиндустриализация выражается не только в снижении общего технологического уровня, но и в соответствующей ему деквалификации персонала. Замена фондов требует времени и ресурсов, она блокируется тем, что нет необходимости заменять фонды, когда есть очевидные проблемы со спросом на продукцию отечественного производства. Как видится, проблема может иметь только системное решение. Таким образом, нужна трансформация потока ресурсов, а не поиск каких-то возможностей для инвестиций в отдельных секторах. Логику «распределения ресурса» необходимо скорректировать и заместить логикой «создания ресурса», хотя задача распределения будет также актуальной. Более того, требуется привязать замену фондов к решению задачи производства продукции широкого назначения - потребления.

- Правительству требуется запустить обоснованную политику, создавая и изменяя стимулы в частном секторе и направления государственных инвестиций. При этом нужно изменить направление потока ресурсов, распределяемых между секторами, что изменит соотношение рисков в секторах и их доходности, формируя иное структурное правило распределения ресурсов, отвечающее задаче долгосрочного роста экономики.

- Финансово-банковская система страны должна изменить стилистику своей деятельности и модель развития, подчинив ее решению задач в реальном секторе экономики. Причина в том, что финансовый сектор, аккумулируя финансы России, фактически вымывал их из обрабатывающих секторов, создавая инфляционное давление, обеспечивая рост процентной ставки и дополнительно обедняя экономику инвестициями и финансами. Поэтому магистральной задачей видится обеспечение связки в развитии этого сектора, банков и реального производства.

Сухарев Олег Сергеевич, - д-р экон. наук, профессор, заведующий сектором Института экономики РАН