Появление этого нового китайского концепта имеет свою интригу. Почему такая заявка на национальную реиндентификацию появилась не тогда, когда Китай начинал свои реформы и мечтой могло бы быть успешное ее проведение, а только сейчас, когда китайское чудо признано во всем мире и китайская модель вышла на финишную прямую соревнования с Вашингтонским консенсусом? Почему заговорили о «мечте», хотя сама идея подъема Китая и преодоления его экономической отсталости в том или ином виде присутствовала во всех китайских документах эпохи реформ, например: «сильное государство, зажиточный народ», «мирное возвышение», «научное развитие» и т.п.? В чем состоит специфика современного момента китайской действительности?

Налицо колоссальный рост экономического потенциала, преодоление значительной части проблем слаборазвитости и вступление в новую эру «системы-после-бедности». За годы реформы ВВП страны вырос в текущих ценах с 364,52 млрд юаней в 1978 г. до 51932,21 млрд в 2012 г., а в сопоставимых в 24,25 раза. По общему объему промышленного производства Китай превратился в подлинного экономического гиганта. В 2012 г. в Китае было выплавлено 717,16 млн т стали, было добыто 3650 млн т угля, 207,5 млн т нефти, было произведено 4937,8 млрд кВт/ч электроэнергии, 2210,0 млн т цемента, 73 млн т химических удобрений, было выпущено 19,3 млн автомобилей, 128,2 млн штук цветных телевизоров. Хотя по душевым показателям производства Китай отстает от промышленно развитых стран, однако и здесь наблюдается значительный прогресс. Если в 1978 г. на душу населения выплавлялось только 650 кг стали, то в 1997 г. - 2,7 т. Душевое производство электроэнергии за те же годы выросло с 268,4 кВт/ч до 3655,7 кВт/ч, цемента - с 68,2 до 1636,2 кг, нефти - с 108,8 кг до 153,6 кг.

Судя по вышеприведенным данным, к концу первого десятилетия нового века Китай вплотную подошел к выполнению задач так называемой первичной модернизации. Индекс первичной модернизации Китая в 2006 г., построенный на сравнении достижений в экономическом, социальном, информационном и других секторах с рядом эталонных показателей, составил 87%, что соответствовало 68 месту среди 131 страны мира. Современная, четвертая по счету «потребительская революция» сделала объектами обывательских вожделений хорошую квартиру, личный автомобиль, зарубежный тур или даже получение образования в престижных зарубежных университетах. Теперь китайская молодежь имеет широкий доступ к информации, стремится не отставать от требований моды.

Полностью удовлетворяется спрос на бытовую технику. В 2012 г. в городе на 100 семей приходилось 98 стиральных машины - в деревне - 67,2, 98,5 холодильников - 67,3, 136,1 цветных телевизоров - 116,9, 87 персональных компьютеров -21,4, 212,6 мобильных телефонов - 197,8, 21,5 автомашин. Итоги кампании по искоренению нищеты в Китае признаются беспрецедентными в мировой практике. Значительно повысилась обеспеченность жильем: с 8,1 кв. м на душу сельского и 3,6 кв. м на душу городского населения в 1978 г. до соответственно 329 и 37,1 кв. м в 2012 г. Заметно улучшилось качество жилья.

Постепенно идет создание общегосударственной системы социального обеспечения. Уже многое сделано в области доступности медицинского обслуживания. С 1985 г. действует система обязательного девятилетнего образования. Значительны достижения в сфере высшего образования, общее число студентов превысило 30 млн человек. На учебу за рубеж ежегодно выезжают более 300 тыс. человек.

За годы реформ Китай собрал ворох комплиментов, посрамив всех тех, кто предрекали ему скорый провал. Но в то же время приходится признать, что беспрецедентный экономический подъем достался ему ценой огромных капиталовложений, серьезных экономических диспропорций, слишком высокой зависимости от конъюнктуры мирового рынка, катастрофического ухудшения экологической обстановки. Он потребовал колоссальных трудовых усилий огромных масс населения. Мобилизационная модель экстенсивного экономического роста породила значительную имущественную дифференциацию, обострение социальных противоречий. Отставание доходов трудящихся от роста ВВП свидетельствует о повышении степени эксплуатации, ограничивает величину совокупного спроса. Истощение природной среды при нехватке целого ряда природных ресурсов создает опасность чрезмерной зависимости Китая от импорта сырья и топлива.

Рост потребностей явно опережает рост жизненного уровня, что вызывает снижение субъективной удовлетворенности жизнью и возрастание претензий к руководству. Китай попал в ловушку среднего уровня доходов с характерной для такой ситуации ориентацией на потребительские стандарты Запада и пренебрежением к выравниванию социальных и экономических условий. Поскольку экономические реформы, расширяя участие рыночных отношений, не могут не сопровождаться подключением рыночных ценностей, происходят кардинальные изменения в общественном менталитете, возникает противоречие между новым укладом жизни и господствовавшей прежде культурой. Сейчас уже в открытую говорят о двойной ловушке стратегии реформ - опасности вестернизации и дезинтеграции страны.

Рынок и потребительские настроения внесли в жизнь китайского общества культ денег и материального успеха, что так противоречит традиционным моральным устоям. В разрушении традиционного отношения к семье повинна и политика однодетной семьи, в результате которой Китай недополучил за годы реформы около 400 млн человек. Естественно, что некоторое ослабление демографического давления на ресурсы и природную среду существенно облегчило решение социальных проблем, в частности уменьшило государственные расходы на материальное обеспечение растущего населения и создание новых рабочих мест.

Вместе с тем ограничение рождаемости привело к прогрессирующему старению населения, сокращению трудоспособного населения молодых возрастов. Традиция супружеской преданности заменяется свободой добрачных и внебрачных сексуальных отношений. В крупных городах распадается около 40% ежегодно заключаемых браков. Поскольку каждый младенец с момента рождения попадает с жаркие объятия двух родителей и четырех бабушек и дедушек, они превращаются в маленьких семейных императоров, домашних деспотов, которым все дозволено.