Большие изменения претерпевает в XXI в. Азиатско-Тихоокеанский регион. Происходят смены не только политических элит, но и сдвиги во внутриполитической жизни стран-региона. Стремительно укрепляется экономическая мощь ряда государств, набирают обороты интеграционные процессы в экономике, причем как на двусторонней основе в виде соглашений о свободной торговле,- так и в форме создания обширных региональных торгово-экономических блоков.

Вто же время получают развитие и некоторые тревожные тенденции, такие как обострение территориальных споров на море и на суше, милитаризация региона, гонка вооружений. При этом одним из важнейших факторов, оказывающим влияние на происходящие в регионе изменения, стало усиление экономической и, в целом, национальной мощи Китая, растущая заинтересованность китайского руководства в расширении присутствия в своем ближнем окружении, а по мере увеличения своих операционных возможностей - и в других, более удаленных регионах мира.

Вторым таким фактором стало принятое в 2011 г. решение администрации Б.Обамы о «повороте к Азии», осуществляемое с опорой на традиционные военно-политические инструменты. Обновленная американская стратегия «сдерживания Китая» охватывает четыре направления. Первое - возрождение созданного в 1951 г. военного союза АНЗЮС - США, Австралия и Новая Зеландия. В ноябре 2010 г. президент Б.Обама подписал Веллингтонскую декларацию с Новой Зеландий и Сиднейское соглашение с Австралией о расширении военного партнерства.

Второе - выстраивание системы нового присутствия в Индокитае. В июле 2011 г. Конгресс США официально поддержал Вьетнам в его конфликте с КНР в Южно-Китайском море. Вслед за этим летом 2012 г. Вьетнам посетил министр обороны США Л.Панетта, и стороны заговорили о возможности взаимодействия в военной сфере.

Третье направление - расширение военного партнерства с Индией. Четвертое - выстраивание Транс-Тихоокеанского партнерства - ТТП, направленного на укрепление геоэкономических позиций США в регионе на фоне вызова со стороны Китая, усиливающего свое экономическое влияние в АТР и стремящегося занять центральное место в региональных интеграционных процессах. Все вместе взятое вызывает нарастание американо-китайского регионального соперничества.

Первые симптомы роста противоречий можно увидеть в вовлечении Соединенных Штатов в территориальные споры КНР с государствами АСЕАН в Южно-Китайском море. Таким образом, АТР становится не только центром развития глобальной экономики, мировой торговли и политики, но и авансценой стратегического соперничества великих держав.

Сложившиеся на рубеже XX-XXI вв. условия благоприятствовали Пекину в укреплении его дипломатических и экономических позиций в Восточной Азии. Во-первых, Китай аккумулировал достаточную экономическую мощь для проецирования своего влияния посредством развития торговли, вложения обширных инвестиций и оказания помощи развитию странам региона. Во-вторых, после азиатского финансово-экономического кризиса 1997-1998 гг., в преодолении последствий которого Пекин сыграл важнейшую роль, существенно укрепился авторитет Китая в регионе. Восприятие Китая как угрозы, которое гипотетически могло бы препятствовать развитию контактов Пекина с восточноазиатскими странами, постепенно стало угасать. И, наконец, возникшая после завершения холодной войны ситуация «вакуума силы» в АТР открывала Китаю широкие возможности по его заполнению.

После окончания биполярного противостояния США и Советского Союза интерес к региону со стороны единственной сверхдержавы мира - США - ослаб. Вследствие событий 11 сентября 2001 г. одной из центральных задач Вашингтона стало противодействие международному терроризму, и региональным приоритетом в американской внешней политике на следующее десятилетие стал Ближний Восток. В какой-то степени произошло самоустранение США от активного участия в делах АТР, что позволило Пекину на протяжении более чем 10 лет практически беспрепятственно укреплять там свои позиции.

Расширяющийся масштаб экономических, дипломатических, культурных и иных связей Китая со странами АТР, безусловно, усиливал влияние Пекина на развитие событий в этом регионе, подрывал претензии Вашингтона на руководящую роль в АТР. Ввиду происходящих изменений в АТР, его выхода на передовые позиции в мировой экономике и политике, руководство США стало тесно увязывать магистральную внешнеполитическую задачу сохранения за США глобального лидерства с поддержанием их доминирующих позиций в этом регионе.

Осознание Вашингтоном необходимости возвращения своих отчасти утраченных позиций в этой части мира и недопущения становления Китая в качестве регионального лидера произошло в последние годы пребывания Дж. Буша-мл. на посту президента и в полной мере было отражено во внешнеполитической стратегии уже при администрации Б.Обамы.

Широко анонсированное в 2011 г. смещение геополитического фокуса США в АТР, известное, как «поворот к Азии», или «ребалансирование в сторону АТР», предполагало укрепление системы военно-политических союзов со странами региона - с Японией, Южной Кореей, Филиппинами, Таиландом и Австралией, усиление и формирование новых партнерских отношений с другими ключевыми государствами - с Вьетнамом, Малайзией, Индонезией, Индией и Сингапуром, участие в многосторонних форматах взаимодействия - в особенности интенсификацию контактов с АСЕАН, расширение торговли и инвестиций, а также распространение принципов демократии и прав человека - с акцентом на Мьянму и Вьетнам.

Китай рассматривает регион Восточной Азии в качестве своей естественной сферы влияния, любые изменения в котором непосредственно воздействуют на национальную безопасность страны. Все чаще звучащие из уст официальных лиц США заявления о том, что «XXI в. станет Тихоокеанским веком Америки» не могут не вызывать настороженности китайского руководства.

Хотя американо-китайские отношения на официальном уровне характеризуются высшими руководителями двух стран как «партнерские в духе сотрудничества», в действительности отмечены наличием ряда противоречий. В их основе лежат принципиальные различия политических режимов, идеологий, систем ценностей и моделей экономического развития двух стран, их диспозиция как сверхдержавы одной и потенциальной сверхдержавы другой.

Сохраняющееся между Китаем и США восприятие двусторонних отношений через призму «игры с нулевой суммой» обусловливает довольно сильное американо-китайское соперничество в АТР. На современном этапе оно развивается по двум основным векторам: соперничество за приоритет модели интеграционных экономических процессов в регионе и военно-политическое соперничество.

Первый вектор американо-китайского соперничества, принимающий «мягкие», несиловые формы и потенциально не таящий в себе угрозу дестабилизации ситуации в АТР и, в общем и целом, отвечающий интересам развития региона, - это соперничество за приоритет модели экономической интеграции в АТР. Ввиду динамично развивающихся процессов региональной экономической интеграции важными мероприятиями по расширению регионального влияния для каждой из стран - США и Китая - стали направление интеграционных процессов в выгодное для них русло. Каждая сторона стремится играть руководящую роль в формировании новой экономической архитектуры АТР и в создании региональной системы правил в сфере торговли и инвестиционной деятельности.

На сегодняшний день АТР занимает лидерские позиции в мире как регион, где заключено наибольшее количество соглашений о свободной торговле. Азиатские страны сравнительно поздно стали использовать такого рода соглашения в качестве инструмента своей торговой политики. Тем не менее, число соглашений с 2000 г. по апрель 2013 г. увеличилось с 3 до рекордных 76. Более того, на протяжении продолжительного времени в регионе ведется усиленная работа над созданием обширного регионального торгового соглашения о создании зоны свободной торговли - ЗСТ, наподобие общих рынков ЕС или Североамериканского соглашения о свободной торговле - НАФТА. На момент активизации политики США в АТР в 2008-2009 гг. наиболее известными и обсуждаемыми проектами были ЗСТ АСЕАН+3 и АСЕАН+6, обе исключавшие участие США.

В этой связи, чтобы не оказаться на вторых ролях в обретающем новые очертания экономическом пространстве АТР, Вашингтон приступил к формированию собственного интеграционного объединения, где ему отводилась бы руководящая роль. Внимание Вашингтона привлекло созданное Брунеем, Новой Зеландией, Сингапуром и Чили в 2005 г. Транс-Тихоокеанское стратегическое экономическое партнерство, на основе которого США намеревались заключить новое всеобъемлющее региональное торговое соглашение, предполагающее создание зоны свободной торговли - Транс-Тихоокеанского партнерства - ТТП.

Начало переговоров о ТТП было положено заявлением Б.Обамы в 2010 г. на встрече лидеров АТЭС в Йокогаме. Поддержав инициативу США, в переговоры о присоединении к этому объединению тогда вступили Австралия, Малайзия, Перу и Вьетнам. В ноябре 2011 г., в ходе встреч лидеров стран АТЭС в Гонолулу, Вашингтон снова поднял этот вопрос и акцентированно указал на перспективность создаваемой зоны свободной торговли. Выдвижение идеи создания ТТП стало символом дипломатического и экономического возвращения США в регион.

На текущей, завершающей стадии переговоров о создании ТТП его участниками выступают 12 государств -Австралия, Бруней, Вьетнам, Канада, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, США, Чили и Япония с населением порядка 796 млн человек - около 11% мирового населения и общим ВВП в размере $27,53 трлн, что составляет 38,3% мирового ВВП.

ТТП, позиционируемое Вашингтоном как «соглашение XXI в.», предполагает всестороннюю глубокую либерализацию торговли и инвестиционной деятельности и устанавливает весьма высокие стандарты в вопросах деятельности государственных предприятий, госзакупок, правовых стандартов трудовых отношений, защиты окружающей среды, защиты прав интеллектуальной собственности, прав инвесторов и пр.

Выдвигаемые Вашингтоном требования к странам-участницам будущего партнерства носят настолько высокий характер, что на сегодняшний день в совокупности они не были воплощены ни в одном функционирующем торговом объединении. Это, а также более чем существенные различия в уровне экономического и социального развития 12 стран ставят под сомнение успешность реализации инициативы Вашингтона. Даже такая передовая рыночная экономика, как Япония, длительное время не решалась вступить в переговоры по ТТП. Анонсированное 15 марта 2013 г. премьер-министром Японии Синдзо Абэ решение о подключении к переговорам было продиктовано не потенциальными экономическими выгодами от участия в создаваемом объединении, а стремлением укрепить отношения с США на фоне обострившихся территориальных споров с Китаем.

Продвигаемая Вашингтоном идея ТТП представляет собой конкуренцию данной модели с другой моделью региональной интеграции, отвечающей интересам Китая, - Всеобъемлющему региональному экономическому партнерству - ВРЭП, предполагающему создание зоны свободной торговли в формате АСЕАН+6. Переговоры о создании асеаноцентричного интеграционного объединения велись лидерами восточноазиатских государств уже давно, задолго до планов Вашингтона создать ТТП.

На официальном уровне идея создать ВРЭП была озвучена в ноябре 2011 г. в ходе 19-го саммита АСЕАН и уже на следующем саммите в Пномпене 20 ноября 2012 г. было объявлено о начале переговоров. Прошли несколько раундов переговоров: в мае 2013 г. в Брунее, в сентябре 2013 г. в Брисбене - Австралия, в январе 2014 г. в Куала-Лумпуре - Малайзия и в марте-апрелея 2014 г. в Наньнине - КНР. Завершение переговоров по созданию нового соглашения запланировано на конец 2015 г.

Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство включает 10 стран АСЕАН и шесть асеановских партнеров по соглашениям о свободной торговле - Австралию, Индию, Китай, Новую Зеландию, Южную Корею и Японию. Численность населения этой группы стран составляет свыше 3,4 млрд человек - более 48% мирового населения, а совокупный ВВП - $21,23 трлн, что эквивалентно 29,5% мирового ВВП. Требования, предъявляемые к странам-участницам соглашения, существенно ниже, чем в случае с ТТП, что делает ВРЭП более экономически привлекательным для целого ряда восточноазиатских государств, не готовых к глубокой либерализации торговли.

Таким образом, в АТР развитие получили две альтернативные модели региональной экономической интеграции: Транс-Тихоокеанское партнерство и Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство. Теоретически эти два объединения могут существовать параллельно, участие какого-либо государства в одном из них не исключает возможность членства в другом. Так, Австралия, Вьетнам, Малайзия, Новая Зеландия, Сингапур и Япония участвуют в переговорах о создании как ТТП, так и ВРЭП. Однако нельзя исключать вероятность развития интеграционных процессов в АТР по одному из этих двух сценариев, что приведет к существенному укреплению региональных позиций одного из государств в ущерб интересов другого - либо США, либо Китая.

У большинства экспертов не вызывает сомнения доминирующая роль США в ТТП, куда, несмотря на формальную открытость этого объединения, вторая экономика мира - Китай вряд ли будет входить из-за особенностей предъявляемых критериев. Доля США в общем ВВП 12 стран, ведущих переговоры о ТТП, составляет около 57%. Что же касается Всеобъемлющего регионального экономического партнерства, то здесь главную роль будет играть Китай, на который приходится около 39% ВВП входящих в это объединение 16 стран. По мнению экспертов, входящие во ВРЭП Япония и Индия «вряд ли смогут уравновесить китайскую мощь».

Крайне неблагоприятные последствия для Пекина может иметь успех ТТП. Развитие интеграционных процессов по американскому сценарию создаст ситуацию, когда Китаю придется функционировать в системе - в данном случае речь идет о региональной системе, которая создавалась без его участия на формулируемых США условиях.

В Пекине прекрасно осознают, что сейчас, когда интеграционные процессы в АТР находятся только на начальном этапе своего развития, у Китая есть уникальная возможность, «исторический шанс» стать у истоков формирования региональной экономической архитектуры, отвечающей его интересам. Для Вашингтона развитие интеграции под эгидой Китая чревато утратой лидерских позиций в регионе. По существу, в АТР сейчас развернулась борьба за право формулировать новые правила игры и создавать институты, на основе которых будет базироваться будущая региональная экономическая система.

За созданием новых интеграционных объединений, помимо задачи закрепления своих главенствующих ролей в протекающих в АТР интеграционных процессах, кроются также практические интересы США и Китая по стимулированию двусторонней торговли со странами региона. Особенно это актуально для Вашингтона в свете того, что в последние годы экономические позиции США в регионе существенно пошатнулись. К 2013 г. Китай прочно занял место крупнейшего торгового партнера АСЕАН, в целом, и многих стран АТР в отдельности, в т.ч. Японии, Южной Кореи, Австралии, Новой Зеландии, Вьетнама, Малайзии, Индонезии, Индии, Мьянмы, Монголии и Северной Кореи.

Однако создание ТТП способствовало бы как укреплению торгово-экономических связей США со странами региона, так и восстановлению американской экономики в целом через расширение доступа американских товаров на растущие азиатские рынки, увеличение американского экспорта, создание новых рабочих мест на предприятиях, ориентированных на экспорт.

Я.В. ЛЕКСЮТИНА - Доктор политических наук, Санкт-Петербургский государственный университет