28 ноября на саммите «Восточное партнерство» в Вильнюсе Украина станет ассоциированным членом Евросоюза. Ситуацию комментирует Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ.

- Владимир Леонидович, является ли ассоциированное членство Украины в ЕС геополитическим поражением России?

- Считать на весах, кто больше проиграл, и тем более занимать победительную позицию, что делают некоторые украинские коллеги - неправильно. Проиграли и Россия и Украина, потому что вместе мы не сумели создать эффективную экономику и теперь будем пытаться делать это раздельно, но, боюсь, с тем же результатом. России будет труднее формировать евразийское экономическое пространство без Украины, а Украине будет значительно труднее выстраивать отношения с Европой без России.

С другой стороны, есть объективные стремления, а есть субъективные препятствия, что легко пояснить на примере того же газового трафика. Наиболее эффективно, дешево и разумно направлять весь газ в Европу через украинскую газотранспортную систему и заниматься ее реконструкцией. Но по причине неготовности и неспособности украинской экономической и политической элиты выполнять достигнутые договоренности - Россия тратит миллиарды долларов на прокладку «Северного потока» и собирается потратить миллиарды на «Южный поток». Приведем другой пример. В итоге строительства того же российско-украинского самолета Ан-70 появились А-400 концерна Airbus, оказавшийся до степени смешения похожим на Ан-70, и китайский военно-транспортный самолет, который тоже удивительно похож на Ан-70. Как Россия в такой ситуации может принимать на вооружение самолет, до такой степени схожий с машинами других военно-политических объединений? Если бы украинские руководители приняли решение о вступлении в Таможенный союз, они начали бы разваливать его своим нежеланием выполнять взятые обязательства.

- А как вы относитесь к мнению, что любой интеграционный проект на постсоветском пространстве возможен только с участием Украины?

- Было бы неплохо, если бы в этом проекте участвовала Украина. Но как страна, а не как современная государственная власть. Нынешней украинской государственной власти я опасаюсь, поскольку, повторю, она может все испортить. Это во­первых. Во­вторых, фраза Бжезинского о том, что Россия без Украины никогда снова не станет великой державой, произнесена, на мой взгляд, чтобы шантажировать Россию. Это общие слова. Россия и без Украины остается великой державой. На этот счет разные мнения есть. В Казахстане, например, считают, что до тех пор, пока не сконструировано действующее евразийское экономическое сообщество России, Белоруссии и Казахстана - расширять его не стоит. И такое мнение имеет право на существование. Европейское объединение угля и стали, заложившее основу ЕС, тоже не сразу стало расширяться. Европейская организация, созданная в 1951 году с участием Франции, Западной Германии, Италии и стран Бенилюкса с целью организации общего рынка для продукции угольной и металлургической промышленности.  

- Иными словами, вы не считаете ассоциированное членство Украины в ЕС «последним пароходом», на котором Украина поплывет и к России уже не вернется?

- Конечно, нет. Европейцам еще предстоит веселая жизнь с украинцами, с выполнением ими обязательств. В кулуарах украинские коллеги говорят, что на самом-то деле они не будут выполнять все европейские условия. На что им хочется ответить: «Ошибаетесь. Будете». Украинцы еще не сталкивались с вежливыми брюссельскими товарищами, которые заставят делать Украину то, что не смогла заставить Россия. По крайней мере, они будут стараться это сделать, как сейчас заставляют освободить Тимошенко. Но украинцы тоже не лыком шиты. Предстоит непрерывная борьба, такая же, как с нами в газовых отношениях.

- И чем она закончится? Кто победит?

- Ничем она не закончится. Как правильно сказал Владимир Путин, «сколько бы мы ни бегали, где-то мы встретимся». В вопросе интеграции нужно разделять объективные и субъективные факторы. Можно сколько угодно говорить: «Россия не захотела и не сумела удержать Украину, не смогла создать привлекательную модель», - однако российский ВВП на душу населения в 2,5 раза превышает украинский. И чем это не привлекательная модель? Но если вернуться к интеграции, то объективная ситуация долгое время заставляла нас заниматься своими проблемами. Помимо этого в вопросе интеграции надо считать плюсы и минусы, думать над тем, с кем интегрироваться и когда.

В российской экономической и политической элите долгое время не было единства в вопросах: «А надо ли нам вообще затевать процесс интеграции? А не проживем ли мы лучше без бывших советских республик, используя их как зависимое от нас экономическое окружение, иначе может получиться, что снова их всех кормить начнем?» Ведь в рамках ТС объединились не просто три страны СНГ в свободном порядке, но три страны с наиболее высоким ВВП на душу населения: Россия, Казахстан и Белоруссия. Следующий по этому показателю - Азербайджан, за ним - Украина, у которой уровень показателя в 2,5 раза ниже, чем в России, и в 2 раза меньше, чем у Казахстана и Белоруссии. Пока Россия особенных убытков не несет, но в случае дальнейшего расширения придется платить, платить и платить. И когда Сергей Глазьев говорит, что украинцы ежегодно выигрывали бы до $9 млрд от вступления в ТС, это значит, что все остальные - главным образом Россия - проигрывали бы. Давайте вспомним, что Португалию и Испанию не сразу включили в общий европейский рынок. Действовала программа по «подтягиванию» этих экономик до уровня европейских параметров.

Конечно, геополитически нам необходимо и выгодно привязывать эти страны к себе, иметь более широкий рынок, но есть и минусы данного процесса, особенно связанные с интегрированием стран Центральной Азии. По данным социологических опросов, настрой у российского населения не интеграционный, а изоляционистский, усугубляемый огромным притоком гастарбайтеров. Народ спрашивает: «Если сейчас их так много, то что будет, когда мы создадим общее экономическое пространство?» Создавать абсолютно свободный рынок труда в этих условиях - значит рисковать социальной стабильностью в собственной стране. Сегодня по этому поводу идет непростой спор в российской элите. Российский президент, оценивающий геополитический выигрыш, говорит, что визы вводить не надо, а столичный мэр считает, что надо, подсчитывая конкретные социальные потери.

- Если вернуться к Украине, как в сложившейся ситуации следует вести себя России по отношению к этой стране?

- На мой взгляд, Россия должна дожать ситуацию: коль мы обещали Украине сложности после подписания соглашения с ЕС, то мы их должны создать. Более того, мы обязаны их создать, поскольку сложности для Украины - это одновременно благо для России и ТС. Если мы не введем по отношению к Украине более жесткий таможенный режим, то потеряет смысл ТС. Это понял и белорусский президент, сказав, что нужны ответные меры, иначе мы будем нести потери. Если стараниями Украины или нашим бездействием будет разваливаться ТС, то больше всех проиграет Белоруссия, потеряв то, ради чего она в него вступала.

- А что после 28 ноября будет с ценой на энергоресурсы, то есть на газ для Украины, которая и так зашкаливает?

- Это зависит не от России, а от мировой конъюнктуры. Украина попала в эту ловушку в отличие от европейских стран, потому что решила привязать стоимость газа к цене на нефть, посчитав, что цена на нефть в долгосрочной перспективе будет падать по отношению к тому моменту, когда подписывалось это соглашение. А цена на нефть начала подниматься и благополучно остановилась на $110 за баррель. Из-за этого они платят $440 за 1 тыс. куб. м газа. Если цена на нефть упадет - им повезет, если поднимется - нет. Попытки поставлять газ окружным путем из Европы закончились для Украины ничем: рынок отреагировал, и цена газа, который украинцы получают из Австрии и Германии, сравнялась с ценой, по которой они платят за топливо из России.

- Многие эксперты разделяют позицию украинской стороны в том, что сотрудничество с Европой в целях долгосрочного развития предпочтительнее, чем с Россией, которая никак модернизацию не проведет. Каково ваше мнение по этому поводу?

- Дело не в российско-украинских отношениях, а в том, что разладились отношения России и ЕС. Наше предложение о создании единого экономического блока от Лиссабона до Владивостока ЕС не принял, решив создавать Зону свободной торговли - ЗСТ с США, а в этом случае необходимо ослаблять соперников, в частности Россию, отрывая от нее Украину. - Предложение создать «гармоничное сообщество экономик от Лиссабона до Владивостока прозвучало в статье Владимира Путина в немецкой газете «Зюддойче цайтунг» в ноябре 2010 года. Однако канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что экономическая политика России не соответствует инициативе г-на Путина, имея в виду ТС.

Сколько бы украинцы ни говорили: «Это мы приняли решение, это наш европейский выбор», - их бы еще лет 15 не звали в Европу, несмотря на их выбор. Происходит более серьезное геополитическое изменение, чем перебежка Украины. Неслучайно ЕС не подписывает с нами новое Соглашение о стратегическом партнерстве - данное соглашение регулирует вопросы взаимной торговли, инвестиций и ведения бизнеса и должно заменить устаревшее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, подписанное в 1997 году сроком на 10 лет. Мы добивались заключения полноценного договора с ЕС. Европейцы не захотели, они приняли Третий энергопакет, отстаивающий интересы исключительно потребителей энергоресурсов.

Что до украинской экономики, то грозит ей болгарский сценарий или нет - европейцев не волнует. Украинским олигархам, кстати, невыгодно бежать в сторону России - они обоснованно боятся наших олигархов. Но полноценное вступление в ЕС им тоже не нужно - там надо жить по европейским законам. Но еще раз повторю, что сближение Украины с Западом - не вопрос российско-украинских отношений. Происходящее сейчас имеет более широкий контекст. Запад таким образом толкает нас в сторону китайцев. Значит, Шанхайская организация начнет наполняться экономическим содержанием. Мы будем создавать ЗСТ с Китаем, Индией, с государствами Латинской Америки.

- И чем руководствуются европейцы в своем нежелании дружить с Россией?

- Они руководствуются указаниями «большого дяди» из Вашингтона. Единое экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока - это в одном комплекте интеллектуальные, финансовые, технологические, природные и человеческие ресурсы, чего нет ни у кого, в том числе у США. Это значит, что сформируется другой гегемон. Естественно, США прикладывают все усилия, чтобы он не сформировался.